— Попросить его?! — воскликнул, ругнувшись, д-р Кроуфорд. Он открыл дверь и вышвырнул незваного гостя вон с некоторой долей насилия. Затем он вызвал одного из своих служащих, высокого смуглого уродливого человека с одним лишь глазом, известного как «Ojito»[2] Гонсалес, за чью голову в штате Чиуауа (а может быть, Сонора) было назначено неофициальное вознаграждение в десять тысяч песо. Он приказал мексиканцу не допускать более внеземное существо в пределы ранчо под угрозой великой немилости.
Чрезвычайно потрясенный этими событиями д-р Голдпеппер позволил себе поддаться на уговоры и выпить маленькую рюмочку виски «Бурбон», а миссис Дусит сварила ему крепкого кофе.
Еще не улеглось возбуждение, вызванное этими неприятными событиями, а с дороги уже донесся шум автомобиля. Выглянув из окна, находившиеся в помещении увидели хорошо известный светло-кремовый кадиллак Джеймса Э.(Элфонзуса) «Большого Джимми» Дэнди. Вместе с ним в машине сидел его сын, «Маленький Джимми», — замечательный пример гиперболы или преувеличения, не имеющего целью ввести в заблуждение, ибо невооруженному глазу было ясно, что в «Маленьком Джимми» по меньшей мере шесть футов и шесть дюймов росту, и лицо у него открытое и приятное. Для д-ра Морриса Голдпеппера служил источником печали тот факт, что независящие от него обстоятельства создали препятствия браку этого молодого человека и Мэри Джейн Кроуфорд, к которой он очень нежно относился (наподобие дядюшки, и она называла его «дядя Морри»).
Молодой человек помахал им рукой, а затем удалился вместе со своей нареченной, выбежавшей из дома ему навстречу. Его отец поглядел на них, покачал головой и медленно пошел в дом.
— Здрассте, «Клем», — сказал он в качестве приветствия. — Здрассте, «Док», — имея в виду не хозяина, а гостя.
— Какие-нибудь новости, «Джимми»? — осведомился д-р Кроуфорд. Когда м-р Дэнди медленно покачал головой, д-р Кроуфорд сжал губы. Затем он встал. «Мне надо заняться кой-каким делом на южном сороковом, — сказал он. — А вы с „Морри“ развлеките пока друг друга. „Джимми“, вы с сыном остаетесь обедать у нас, слышишь?» — И он исчез. Ему явно не хотелось, чтобы представилась возможность побыть с другом наедине, конечно, из опасений, как бы не оказался затронут вопрос отложенного бракосочетания.
Изо всех сил стараясь завязать беседу, д-р Голдпеппер спросил: «Интересно, почему люди всегда говорят о южных сороковых. Почему это так редко приходится слышать, если вообще приходится, о
