Насиг зло скрипнул зубами. Вот ведь сука… а ведь корчила из себя благородную. Каждое мгновение разлуки Насига с его собственным золотом заставляло стражника невыносимо страдать. Поэтому он торопливо открыл заслонку лампы, задул свечу (не дай Владетель, еще нагрянет этот козлина капрал, привлеченный неурочным светом) и осторожно, стараясь, чтобы тот загрохотал не слишком уж громко, отодвинул массивный засов. Эх, насколько бы все было проще, если бы он стоял на своем прежнем посту, у калитки стражи, там до караулки было целых три пролета стены… но, с другой стороны, эти двое вполне могли и не знать о той калитке и потому не появиться возле нее…
Первым внутрь проник юноша, а вслед за ним в проеме калитки возникла еще одна неясная фигура.
— Быстрее, — проворчал Насиг, не обратив внимания на то, что возникшая в проеме фигура вроде как едва ли не вдвое крупнее того силуэта, который он разглядел через окошко калитки. — И деньги сюда давай…
— На… — глухо отозвалась фигура, и в следующее мгновение Насиг начал заваливаться на спину, хрипя и брызгая кровью из перерезанного горла, в очередной раз подтвердив избитую истину, что воинские уставы испокон веку пишутся кровью, а алчность всегда доводит до беды.
— Вы оказались правы, граф, — прошептала фигура, осторожно опуская обмякшее тело стражника на булыжник, — это было действительно просто. Как вы там говорили — ворота крепости, которую не смогла взять самая сильная армия, легко откроет осел, груженный золотом?
— На этот раз осел охранял сами ворота, — отозвался проникший первым через калитку юноша. — Но в моем краю есть еще одна пословица, барон: не говори гоп, пока не перепрыгнешь. — Он чуть сдвинулся вбок, пропуская фигуры, молча и чуть погромыхивая железом протискивавшиеся через калитку и тут же исчезавшие с противоположной стороны арки ворот. — Нам еще нужно обезвредить остальную стражу, открыть ворота и… захватить этот проклятый Владетелем город. Вот когда сделаем это, тогда и будем считаться, кто и сколько раз оказался прав, а сейчас… Мельсиль!
— Да, Грон?
— Я думаю, для тебя на сегодня развлечений достаточно. Поэтому разреши латникам барона проводить тебя обратно в наш лагерь и позволь нам заняться делом, не отвлекаясь ежеминутно на то, чтобы проверить, все ли с тобой в порядке.
В ответ раздался тихий женский смех, а затем голос, в котором прозвучали шаловливые нотки, произнес:
— Ох, милый, даже не понимаю, почему тебе всегда удается меня уговорить…
