После шумного вестибюля в лифте показалось необыкновенно тихо. Мы стремительно вознеслись на двадцать шестой этаж и постучали в номер, указанный дежурной. Из-за стола навстречу нам поднялся подобранный, сухощавый, коротко остриженный человек лет шестидесяти. Это и был Ли Фу-цин..
Последовали фразы, обычно сопутствующие первому знакомству. Переводчик был не нужен — гость из Китая неплохо объяснялся по-русски. Разговор сразу зашел о встречах Ли Фу-цина с Лениным.
— Сколько буду жить, — говорил нам Ли, — столько буду помнить те дни, когда я стоял на часах в Смольном.
Мы несли караульную службу, — я и еще три моих товарища. Как-то стоим на посту, а мороз сильный. И ветер вовсю задувает. Кто служил солдатом, знает, как тяжело бывает часовому в такую погоду. Однако стоим.
Вдруг, смотрю, идет Ленин. Я был за старшего. Громко подаю команду:
— Смирно!
Хотя Ленин шел быстро и лицо у него было озабоченное, задумчивое, — он посмотрел на нас, повернулся в сторону ветра, как будто только сейчас обратил внимание на мороз и вьюгу, помолчал секунду, сочувственно покачал головой и сказал нам:
— Такой холод, а вы на самом ветру. Ну-ка, мигом в коридор! Там в стене дымоход и вообще потеплее.
Мы ни за что не хотели покидать свой пост, но Ленин настоял на своем.
В другой раз Ленин спросил меня:
— Ну как, привыкаете? Как питаетесь? Как живете?
— Живем хорошо и питаемся неплохо, — ответил я.
— Разве можно сравнить с тем, как мы жили раньше! — добавил другой боец по имени Ван-цай.
— Да! — согласился Ленин. — В сравнении с прошлым жизнь стала чуть-чуть лучше, но этого еще недостаточно. Вот построим Советское государство, тогда и заживем как следует.
Заканчивая беседу, Ленин сказал мне:
— А вы пока еще слабо говорите по-русски. И ваши товарищи тоже. Изучайте русский язык, он вам пригодится. Вам легче будет понимать все то, что происходит сейчас в нашей стране.
Ленин советовал нам учиться и сам не стеснялся учиться у нас.
Однажды он спросил, как по-китайски «здравствуй».
— Ни хао, — ответили мы.
Спрашивал он также, как по-китайски «кушать», «пить чай». Нам, конечно, это было очень приятно. Мы наперебой объясняли: «кушать» — будет «чи фань», «пить чай» — «хэча».
Стараясь запомнить незнакомые китайские слова, Ленин по нескольку раз повторял их вслух, а потом, вынув из кармана книжечку, — записывал.
На следующее утро Ленин приветствовал нас уже по-китайски:
— Ни хао, товарищи!
И мы дружно ответили:
— Ни хао, Ленин тунчжи!
