- Негусто... ну да ладно, для начала и этого хватит. А лидера хоть как зовут?
- Граймс. Если он представится, будь готов почувствовать лопающуюся кожу по всему телу. Они вроде разбили лагерь на границе нашей территории, справа от базы, зайди чуть глубже в лес и найдёшь их.
- А ты значит со мной не пойдёшь?
- Нет. Я так понимаю, рабы встретили твою группу на нашей внешней стоянке, которая на холме? - получил он утвердительный кивок. - И там же вы их и убили?
- Ну да. А что?
- Ничего, но должен же кто-то прибраться за вами? Знаешь ли, проводить пусть и нежданных, но всё же дорогих гостей через парадную дверь, заваленную трупами не очень-то хочется!
- И то верно... ладно, я вроде ещё что-то хотел спросить, но раз забыл, то, значит, и вопрос не очень важный. Я пошёл договариваться с бродягами, а ты, если хочешь, можешь и Азазеля запрячь на уборку трупов, он в рейде не особо устал.
Не утруждая себя формальным прощанием, каждый сделал финальный глоток всё ещё горячего напитка и отправился выполнять свою задачу.
***
Вечер того же дня
Ратуша. Крыло тактики и планирования
Каспар не обманул, предводитель бродяг - Граймс - оказался действительно собранной, ответственной и адекватной личностью. И что самое великолепное, людей он собрал себе подстать. К моему приходу у них уже была готовая сводка по возможностям каждого человека группы, предпочтения, интересы и требования.
Разговор получился довольно интересным и продуктивным. Группа состояла из девяти женщин и всего пятерых мужчин, так что одно из главных требований Граймса заключалось в полном отсутствии сексуального насилия с моей стороны. Разумеется, я его успокоил, показав уже во второй раз переписанный закон, по которому подобное насилие карается смертной казнью с предварительными пытками... хотя, на самом деле, теперь за каждую провинность следовало подобное наказание. Предательство, воровство, злоупотребление полномочиями, насилие - кара была всегда одна - мучительные пытки, а затем не менее мучительная смерть.
Да, я усвоил урок, который мне преподали убитые рабы - нужно стать ещё жёстче. Но чем сильнее я меняю свой характер, тем сложнее удержаться на грани и не перейти черту, которая отделяет рациональную жёсткость от бессмысленной жестокости. А потому я даже обрадовался, когда узнал, что исчерпал годовой лимит изменения законов, и теперь, чтобы их поменять, нужно будет ждать целый год.
К моей глубочайшей радости, ремесленники спокойно восприняли ужесточение правил и в качестве ещё более приятной неожиданности они так же спокойно восприняли убийство паразитов, что отчаянно пытались маскироваться под людей. Может, мне показалось, но на их лицах даже читалось некое облегчение...
