— Я привязала его, — ответила Кейт, опускаясь на табурет. — На конюшне.
— Жаль, что вам пришлось разлучиться.
Кейт моргнула в немом удивлении. Она-то думала, что обманула их всех, что они воспринимают Смельчака как простую собаку, от которой, кроме умения вести по следу, нет особого прока.
Бесси поставила табурет возле Кейт и села, спрятав лицо в ладонях в жесте печали, а может крайнего утомления.
Кейт дотронулась до ее плеча, не зная, чем помочь.
— Тебе что-нибудь принести?
Не отнимая рук от лица, Бесси покачала головой.
— Все равно они всю ночь будут приходить и уходить. — Ее голос был тих. Потом она выпрямилась и расправила плечи, овладевая собой и при этом сделавшись так похожа на брата, что Кейт моргнула. — Я отдохну позже.
От такой женщины, как Бесси, не отказался бы ни один мужчина. Скромная и непорочная, миролюбивая и спокойная, она смотрела на мир широко открытыми глазами, словно точно знала, в чем ее доля, и была полностью ею удовлетворена.
Но, несмотря на то, что они два года делили одну комнату и спали в одной кровати, Кейт больше ничего о ней не знала.
— Твой брат не такой, как все. — Он угрожал разрушить ее броню, служившую ей столь надежно.
Бесси кивнула, не уточняя, о котором брате идет речь.
— В детстве мы с ним дружили.
Неудивительно, ведь они были очень похожи: оба худощавые, с рыжеватыми волосами — в отличие от Роба, который унаследовал внешность их матери.
Бесси улыбнулась, прогоняя печаль.
— Мы называли его Джонни Тряпка.
— Тряпка? Почему? — Даже в детстве этот сердитый мужчина едва ли был тряпкой.
— Из-за цвета глаз.
— А. — Старая ткань была такого же мягкого серо-голубого оттенка, как и глаза Джона Брансона. — Наверное, он страшно бесился.
— О да. — Бесси кивнула.
Кейт покачала головой, не представляя этого сильного рыцаря юным.
— Я совсем не помню его.
— Наверняка ты видела его хотя бы раз.
— Когда? — Ей было не больше десяти лет, когда его отправили ко двору, а Бесси была и того младше.
— На свадьбе. Может, за год до его отъезда. Не помню, кто именно женился, но на праздник приехали все.
Она напрягла память, и в ее сознании всплыло смутное воспоминание о том дне и о двоих мальчишках, бегающих с мечами во дворе. На стороне того, что повыше — очевидно, это был Роб, — был перевес, но Джон не сдавался, бился изо всех сил и даже сердился на брата за то, что тот сдерживает себя.
— Это было так давно. — Смешливая девятилетняя девочка, которая ничего не знала об ужасах окружающего мира и тоже мечтала однажды пойти под венец, осталась в прошлом. — Я и забыла.
