Добравшись до ворот, он оценил укрепления с этой стороны города, и убедился в их слабости. Сама стена нареканий не вызывала - она была вполне крепка, высота ее превышала тридцать локтей, на всем протяжении по гребню шли зубцы с узкими щелями-бойницами. В ней были только одни ворота и пять башен, не считая круглой площадки в реке на одном конце - две с восточной стороны от ворот и три - с западной. На площадке же, представлявшей собой полукруглое расширение самой стены, стояла единственная метательная машина-маятник. Увидев ее, Реджинальд отметил про себя, что город все же готовится к осаде - когда сотник только прибыл в Калтонхолл, эта площадка была пуста. И все же... Эти стены не были настоящей защитой. Башни были построены вровень с внешней стороной стены, не выступая вперед, они не давали возможности стрелять во фланг неприятелю. Никаких приспособлений для обороны на стенах Реджинальд также не обнаружил - ни котлов, ни грузов. Люди на гребне были ничем не защищены сверху, стоя просто на открытом месте. А самое главное - почему-то отсутствовала надвратная башня - ворота были проделаны в стене, а над ними построена какая-то нелепая одноярусная конструкция, никоим образом не способствовавшая их обороне. Рва перед стеной тоже не было.
Ворота города были открыты, и в них текли редкие путники, попадая в город почти беспрепятственно - не считая беглый осмотр караульными стражниками. Обратный поток людей был еще реже. В такие времена мало кто осмеливался покидать стены Калтонхолла в попытке уйти от нежити, но единичные смельчаки, а то и целые семьи, все же попадались. Прямо на глазах разведчика в ворота проехала запряженная парой лошадей телега, доверху груженая различным домашним скарбом, причем весьма недешевым. Лошадьми правил упитанный мужчина с детским лицом, рядом с которым сидела его не менее толстая жена с младенцем на руках, которая без остановки выговаривала несчастному супругу за его медленные сборы.
- Вечно ты храбришься не по делу! - скрипучим, очень неприятным голосом говорила она мужу, который молча натягивал вожжи, глядя вперед отсутствующим взглядом. - Ишь, чего удумал - за стеной приступ переждать! Захотел повоевать на старости лет, богатырь кабацкий! А обо мне подумал? О детишках? Нечего тут из себя защитника строить, и думать забудь! Без тебя повоюют!
На задке телеги уместились двое ребятишек постарше, их лица говорили сотнику, что ни один совершенно не горит желанием покидать родной город.
