Вообще говоря, акация сопротивлялась доблестно и показала себя молодцом. Она вела себя искусно и мужественно. Она казалась одаренной разумом. Она стойко выдерживала атаку своего невидимого врага. Перипетии этого поединка длились довольно долго, и Жюль Дюран следил за ними с неослабевающим вниманием до наступления темноты, когда старая Августина принесла лампу. Никогда еще день не проходил для Жюля Дюрана с такой быстротой, и всю ночь ему снилась картина, которую он только что наблюдал. Поэтому он спал довольно плохо и несколько раз просыпался, воображая, что слышит зловещий треск. Утром, едва он пробудился, первой его заботой было подбежать к окну. О, счастье! Акация по-прежнему крепко стояла на месте. Правда, она потеряла несколько веточек, но победа осталась за ней. Что касается ветра, то он исчез, унеся с собой мрачные облака, которые накануне составляли его свиту и беспорядочно сталкивались в небе над Бленвалем. Сейчас ясное солнце, предтеча весны, старалось, как могло, развеселить печальную маленькую площадь Мартина Гриву ара. Торжествующая акация грела на нем свой израненный ствол, простирая в лазури измученные ветви. И Жюль Дюран почувствовал при этом зрелище истинную радость. Его сердце расширилось от блаженства. Он хотел бы возвестить эту победу всему Бленвалю. Теперь у него был здесь друг.
Поэтому для него было настоящим праздником, когда, несколько дней спустя, акация начала покрываться листьями. С каким заботливым вниманием следил Жюль Дюран за успехами героини с площади Мартина Гри-вуара! Но его энтузиазм достиг предела, когда к листве присоединились крупные гроздья душистых цветов. Он не уставал ими восхищаться, и, чтобы лучше вдыхать их аромат, он держал ночью окно открытым, что противоречило его гигиеническим принципам; но он полагался на свой фуляр, который должен был защитить его от ночной прохлады. Такое неблагоразумие могло иметь последствием жестокий насморк; любовь всегда заставляла людей совершать безумства, а Жюль Дюран испытывал именно любовь, в самой неожиданной форме, к этой акации, убранной цветами, как невеста, и протягивающей ему свои душистые букеты. Поэтому, когда период цветения окончился, Жюль Дюран продолжал выражать признательность предмету своей любви. Не раз летом, в месяцы засухи, Жюль Дюран, в качестве заботливого влюбленного, выходил ночью из своего жилища, чтобы полить корни своего обожаемого деревца. Он делал это тайком, из страха, как бы старая Августина не стала смеяться над ним, и он умер бы со стыда, если бы г-н Варда поймал его за этим сельским занятием.
