Бинго налег всем весом на дверь и захлопнул ее. Шесть гномов тут же пришли в движение и помогли ему задвинуть засов, сделанный из крепкого песочного дерева. Затем все семеро в изнеможении сели на пол. Им потребовалась минута, чтобы восстановить дыхание.
— Отлично, — похвалил их Гэндеф. — С учетом нашей ситуации все идет великолепно.
Он начал раскуривать трубку.
Из-за двери раздался приглушенный голос:
— Прошу прощения за беспокойство. Вы, что, закрыли дверь на засов?
— Не слушайте его, — сказал Мори, сердито разглаживая складки на одежде.
— Эй? — продолжил голос. — Эгей! Вы не могли бы открыть дверь? Я вас очень прошу.
— Проваливай, — ответил Бинго.
— Снаружи очень холодно, — пожаловался Биорн.
— Тогда найди себе пещеру для спячки, — мрачно отозвался Мори.
— Прошу вас прекратить эту шуточки, — захныкал Биорн. — Мне холодно. Если вы впустите меня в дом, я обещаю оставаться в человеческой форме всю ночь.
— Ты чокнутый псих, — громко ответил Мори.
— Не обращайте на него внимания, — посоветовал Бинго. — Послушайте, Гэндеф. Не отключайте ваши чары слуха. Мне хочется обсудить с вами один вопрос.
К тому времени чары были уже в руке колдуна. Он нехотя вставил их обратно в ухо.
— А? Что такое?
— Вы говорили нам, что он действительно оборотень, — с укором сказал соддит. — Все эти истории об оторванных руках и кучах дрожащей плоти... Зачем вы запугивали нас?
— Просто я часто слышал такие рассказы о нем, — пожевав мундштук, ответил Гэндеф. — И повторил их вам.
— Вы слышали рассказы? Мне казалось, что вы знали Биорна.
— Нет-нет! Мы с ним никогда не встречались прежде.
— Но вы так приветствовали его...
— Обычная стратегия для того, чтобы получить кров и немного пищи. Как видишь, она не подвела. Он принял меня за Краснорожего Фуфела — моего коллегу-колдуна. В конечном счете все обошлось, и мы научились критически относиться к неподтвержденным историям о метаморфозах оборотней.
— Эй! — донесся снаружи голос Биорна. — У меня уже зуб на зуб не попадает. Я прошу прощения! Эй!
* * *
Они спокойно проспали ночь, а утром разговелись сладкими коржами и медовым напитком. Отдохнув и собравшись в дорогу, путешественники открыли дверь. Биорн лежал под спешно собранной кучей листьев. Он свернулся калачиком, и его голые конечности посинели от холода. Гофур мрачно сидел на пороге.
— Я провел всю ночь в туалете, — пожаловался он. — На завтрак что-нибудь осталось?
Пока Гофур наполнял желудок и собирал для себя припасы, Биорн встал, отряхнул с обнаженного тела сырые листья и извинился за свое поведение.
