Он осмотрел лица гномов.
— У меня много пчел и воска, — добавил оборотень. — Я пасечник.
— Ух ты! — воскликнул Бинго, сделав ударение на первое слово.
— Я давно мечтаю о подобной женщине, — сказал Биорн. — Иногда мне кажется, что я давно бы стал семейным человеком, если бы не ночи.
— Да, — согласился Мори. — Ночи могут быть суровым испытанием.
Он нервно засмеялся. Биорн направился к задней стене.
— Вот эту полку из двухлистового ламината с серебряными скобами я установил вчера вечером, — похвастался он. — Фактически я прикрепил ее здесь за день до того, как вы пришли ко мне в гости.
— Классная полка, — сказал Бинго. — Она впечатляет мое воображение.
От страха его голод усилился вдвое.
— Послушайте, а у вас найдется что-нибудь перекусить?
— Конечно, найдется, — ответил Биорн. — Припасы хранятся здесь.
Он подошел к двери кладовой и звонко похлопал по ней ладонью.
* * *
Сначала хозяин принес горшок меда и со словами «медок, медок» поставил его на стол. Затем он притащил сладкие караваи и блюдо с рубцом. Гномы жадно набросились на пищу, и та исчезла в их желудках за считанные секунды.
— Биорн, ик.., — поинтересовался Мори, — не хочу показаться грубым, но, ик... скажите, в этом прекрасном рубце тоже был мед?
— Естественно, — ответил хозяин.
— Потрясающе! — тихо прошептал гном.
Во время ужина маленький соддит настолько увлекся поглощением пищи, что совсем забыл о физической близости оборотня. Он забыл о его странном монотонном голосе и огромных мышцах, способных разрывать человеческую плоть. Но когда алый закат стал багровым и когда Биорн зажег поленья в каменно-блочном камине, сложенном по эскизам знаменитого Араса, Бинго снова почувствовал давление страха.
— Я знаю вашего колдуна многие годы, — сказал Биорн, произнеся слово «колдун», как «колтун», что, по мнению Бинго, вполне соответствовало действительности.
Из слова «годы» оборотень создал музыкальную каденцию, которая начиналась с низкой «о» и возносила «оды» в ля-мажор.
— Да что вы говорите? — ответил Мори. — Как интересно.
Хотя на лице гнома застыла широкая улыбка, он беспокойно ерзал на стуле, часто сгибался вперед и сжимал ноги вместе, словно человек, которому отчаянно хочется в туалет по нескольким совпавшим и настоятельным причинам.
— Очень интересно.
— Да, он известный друг животных. Знаменитый Краснорожий Фуфел. Естественно, все звери — в том числе и я — относятся к нему с симпатией.
Зловеще улыбаясь, Гэндеф склонился к Мори и прошептал сквозь зубы:
