Мы подошли к блокам. Так и вышло. Две гранаты угодили в одно и то же место. Аграриев оказался снайпером-гранатометчиком, хотя я лично был склонен отнести такие результаты к случайности. Мне не доводилось видеть, чтобы гранатомет так точно стрелял. Это же совсем не снайперская винтовка, хотя тоже имеет оптический прицел.
Он иногда ставится даже на автоматический гранатомет, который при стрельбе всегда гопака пляшет. Оптический прицел там существует для определения сектора обстрела, никак не более.
Но я убедился в том, что в неподвижный автомобиль старший лейтенант попадет запросто. В своих возможностях тоже не сомневался, и поэтому даже не стал отстреливать еще две гранаты. Тем более что Алевтина Борисовна, как я заметил, несколько раз поглядывала на часы.
— Пора собираться? — спросил я.
— Время подходит. Сейчас должен следователь подъехать. Он оформит вам подписку о невыезде. Вы с Аграриевым должны только расписаться. Как только следователь уедет, двинетесь и вы. Лучше прибыть в аэропорт раньше, чем опоздать. В авиации график рассчитывается по минутам.
Она, видимо, думала услышать от меня расхожую фразу о том, что там, где начинается авиация, кончается порядок, и приготовилась сказать что-то нравоучительное. Но я промолчал.
Меня опять удивила способность полковника Самокатовой вовремя делать все, что следует. Я сам уже, честно говоря, и думать забыл о собственном предложении оформить для меня и Аграриева подписку о невыезде, а Самокатова запомнила и по каким-то своим каналам добилась этого.
Если возникнет необходимость в нашем появлении у следователя, то мы окажемся в госпитале. Если таковой не появится и мы успеем вернуться из Дагестана, то у нас будет алиби, пусть и косвенное. Куча людей под присягой подтвердит тот факт, что мы расположение базы не покидали и продолжали усиленно заниматься боевой подготовкой.
Полковник позвонила мне через полчаса после возвращения со стрельбища и потребовала зайти к ней вместе со старшим лейтенантом Аграриевым. По ее голосу я понял, что рядом с ней есть кто-то посторонний, поэтому говорит она особенно строго.
Я как раз пристроил в рюкзак банки с дымовым коктейлем. Они были хорошо прикрыты и обклеены скотчем. Их тягучее содержимое растечься никак не могло. Это было последним аккордом в сборах. Мне оставалось только забросить за плечи лямки рюкзака и можно было бы отправляться. Но требовалось завершить дело со следователем.
Чтобы не бегать по коридору и опробовать систему связи внутри группы, я включил коммуникатор «Стрелец», надел шлем и вызвал Зноя.
