— Откуда у Камала такая машина? Давно купил?
— Не знаю. Он на ней в Москву приехал. Говорил, дядя подарил. Он у него генерал. Камал оформил продажу машины мне, а ездил на ней сам. У меня и прав-то нет.
Значит, я правильно просчитал несовместимость этой женщины и машины.
Ворота гаражного бокса нам пришлось распахнуть, чтобы было больше света. Потом мы с Аграриевым забрались под капот, проверили состояние двигателя и систем. Это много времени не заняло. Осмотром я остался доволен. Можно было ехать к нотариусу.
За руль «Мустанга» сел я, чтобы побыстрее привыкнуть к новой машине. Конечно, Зной рвался занять это место, но я не уступил, высадил его около «Ниссана» и приказал ехать за нами следом.
До этого я на хорошей скорости прокатил мимо машин полиции и следственного комитета. Не знаю, успели или нет эти ребята разобрать, кто управлял машиной.
Полковник Самокатова все увидела и приветственно подняла руку, словно удачи нам пожелала. Если бы что-то пошло не так и потребовалось бы мое присутствие на месте происшествия, то она просто позвонила бы мне и вернула.
Но Алевтина Борисовна всегда имела возможность заставить полицию и следственный комитет подождать. Для этого ей достаточно было сказать только одну волшебную фразу. Мол, капитан такой-то в силу оперативной необходимости пока занят.
Короче говоря, нас не остановили. Все остальное было делом техники.
Нотариальная контора оказалась рядом, через два квартала. Я не успел даже разогнаться на «Мустанге». Лариса показала, где лучше припарковаться.
В конторе работала ее знакомая. Об этом Лариса говорила мне еще по телефону. Оформление машины велось на мой второй паспорт, то есть на имя Виктора Федоровича Граматейкина.
Немолодая и, похоже, опытная, дотошная женщина долго пугала Ларису разными ужасами вроде того, что я вдруг не захочу платить дорожный налог за такую мощную машину и тогда отстегивать деньги придется ей, прежней владелице. В другой обстановке такие страшилки Ларису, возможно, и остановили бы, но пока ей было не до этого. Она плевать хотела на все налоги, которые в тюрьму, скорее всего, за ней не придут.
Но когда дело дошло до оплаты, нотариус пожелала понять, за что я плачу деньги. Она, видимо, догадывалась, что «Мустанг» никак не может оцениваться в пятьсот тысяч рублей. Одни запчасти, если его разобрать, будут стоить дороже.
Но Лариса движением руки остановила ее вопросы, а потом сказала просто и сдержанно:
— Мне так надо.
