- Валяйте.
Дождавшись, пока возмущенный Ершов скроется да дверью (которую он, как ни жаль, плотно притворил за собой), Деникин продолжил.
- На какой же почве у вас вышли разногласия?
- Так как же... Я ведь все объяснял. Я не мог уснуть.
- Это я уже понял.
Внезапно Чувашевский как будто что-то вспомнил.
- Женщина! Она лежала на большой кровати, раскинув ноги...
Внутренне покатываясь со смеху, Деникин жалел, что Ершов ушел так быстро.
- Она была вся в крови! Женщина! Она мертва!
Помощник полицейского напружился.
- Что это была за женщина? Ваша... подруга?
- О, нет! Я видел ее прежде в храме, на Рождество и Крещение... Это супруга господина инженера, Вагнера...
Деникин поднялся и отодвинул сукно с соседнего стола:
- Она?
Чувашевский закрыл глаза забинтованными руками и, всхлипывая, кивнул.
- Давайте-ка вы еще раз все вспомните и расскажете с самого начала. Ершов! Немедленно идите сюда!
Вместе с Ершовым в мертвецкую вошел и вернувшийся фельдшер.
- Ефим Степаныч! - глядя на него, как на избавителя, воскликнул Чувашевский.
Проходя мимо, тот приветственно хлопнул больного по плечу и проследовал к шкафчику, где тотчас же налил себе стопку.
- Губернаторшу отравили, - сообщил он, нисколько не стесняясь присутствия ахнувшего больного. - Скоро из резиденции явятся с официальным заявлением.
- Отравили? Но чем?
- Предположу, что ей в питье влили настойку корня вератрум лобелианум. Этой дряни полно здесь растет, губернаторша далеко не первая. Часто травятся охотники да те, кто по грибы да ягоды ходят. А местные знахари сим ядом от опоя лечат. Но с чего бы ему взяться в доме генерала?
- При нем как раз живет местный, тот нанай, что с нами следы пытал.
- Да, ваша правда... Я ведь тоже видел этого мальчишку в резиденции Софийского, а все голову ломал. Точно, тут дело семейное. Как ловко вы сразу все поняли, господин помощник!
***
- Давайте-ка подумаем. Что мы имеем?
В ожидании посетителей из резиденции, Деникин и Ершов уединились в кабинете Осецкого, оставив фельдшера с Чувашевским, а околоточных - с нянькой Вагнеров.
- Господин полицмейстер и Вагнеры по-прежнему убиты, а их единственный ребенок теперь по нашей милости сгинул в лесу.
- Как я и говорил ранее, госпожу Вагнер, несомненно, убила эта каторжница, а самого Вагнера пришибли каторжники. Они же потом отправили на тот свет и господина полицмейстера, который напал на их след...
- Замечу только, Деникин, что мы до сих пор не имеем абсолютно ни единого доказательства нашей нескладной версии.
