Совершенно типичная история, которую фельдшер наблюдал многие десятки раз. Правда, все предыдущие жертвы поступали на его стол уже безысходно мертвыми. Так что, если бы учитель вдруг действительно оправился, а не так, как показалось господину Деникину, то это стало бы настоящим чудом. Но их не бывает.
Отойдя к шкафчику с припасами, фельдшер наливал очередную стопку, когда услышал жалобный стон.
Не открывая глаз, учитель беззвучно шевелил губами. Фельдшер смочил бинт в стопке, которую готовился выпить, и отер его лицо.
- Бу...Буу...
- Хм...
- Буу-у.
- Пить?
Набрав воды в рукомойнике, фельдшер аккуратно влил ее в рот больного. Тот снова замолчал. Взяв приготовленный заранее лист бумаги, фельдшер взглянул на стенные часы и старательно вывел: «08.20. Просил воды».
Через несколько минут Чувашевский снова сказал:
- Буу, - а потом вдруг неожиданно, поразительно четко и ясно, заявил: - Блудница - это глубокая пропасть.
- А также многие срамные болезни, - охотно поддакнул фельдшер, фиксируя: «08.35. Бредит».
Еще через пару минут Чувашевский совсем другим голосом выкрикнул:
- Боже, как больно! - и зашевелился.
Пускание крови - на редкость действенный метод, не напрасно его еще исстари применяли.
Фельдшер заглянул в лицо открывшему глаза Чувашевскому.
- Где я?
Правда, вероятно, весьма повредила бы, так что фельдшер ответил нейтрально:
- Ты скоро поправишься, - но так ли это? - Поставлю тебе морфию - и сразу почувствуешь себя лучше.
- Кто вы?
- Я доктор, - снова покривил душой фельдшер.
- Не правда! Он совсем не такой! О боже, как же мне больно.
Эк разговорился!
- На меня напали! Позовите полицию! - теперь Чувашевский пытался встать со стола, отталкиваясь от него своими обмороженными руками.
- Тсс! Тише! Вам нельзя шевелиться. Вы и так в полиции, учитель. Вы лежите прямо в управе!
- Как же так? О боже, что это там на столах... Меня тоже убили?
Приоткрыв дверь, в мертвецкую аккуратно заглянул околоточный.
- От его превосходительства пришли. Снова требуют вас.
- Подождут, - отмахнулся фельдшер, ставя укол.
***
Накануне Павлина разбудила Варю еще до рассвета и сказала, что они пойдут набрать хворосту. Странно, но мешок, который она привязала к поясу, был вовсе не пустым, как положено. Наоборот, он едва не лопался, даже из завязок выпирали тряпки.
- А что там? - недоверчиво спросила Варя.
- А одеяльце. Притомимся и передохнем, - отвечала Павлина.
Варя подавно ничего не поняла: прежде они никогда не отдыхали в лесу, хотя и наведывались туда через день.
