- Что же говорил отец об этом постаменте? - Юн напрягся, пытаясь выудить из своей памяти слова, которые показались ему невероятно важными. Возможно, он вспомнит обо всем, когда войдет внутрь. И, поскольку иного выбора у него не было, Юн направился к храму, спрятанному от остального мира в тихой, неприметной горной долине.
Юн начал подниматься по ступенькам, ведущим в храм. Он не был знатоком архитектурных стилей, но угловатые переходы свидетельствовали о том, что храм можно отнести скорее к западным стилям, с их строгими углами, нежели к постройкам буддистов. Однако, когда его взгляд упал на верхушку, витиеватую конструкцию крыши здания, предположение о том, что здание было построено западными мастерами, отпало. Одним словом, без эксперта тут не обойтись. Но не это волновало Юна. "Когда-нибудь тебе может представиться возможность вернуться сюда, - говорил отец, - тогда ты должен будешь помнить о правилах поведения. Во-первых, мысли должны быть чистыми, как глубокие озера по утрам, во-вторых, намерения должны быть светлыми, как вершины гор зимой, в-третьих, ты сам должен быть готов к тому, чтобы выдержать испытание храма, должен осознавать ясно и четко цель, ради которой ты сюда пришел. И тогда, войдя в храм, ты поступишь правильно". Так их учил отец и велел передавать эту науку всем тем, кто попросит Линей отвести их в храм.
- Как я мог все это забыть, - Юн огляделся по сторонам. Горные вершине сияли в робком солнечном свете, гордые ели возвышались над воротами, ведущими к храму, птицы, очарованные безмятежностью этих мест облепили все склоны гор, крышу храма. До сегодняшнего дня никогда не вспоминал, ни о храме, ни о горном лабиринте, который к нему вел, а ведь это путешествие было настоящим приключением и должно было отпечататься в памяти.
Юн остановился на пороге, закрыл глаза, глубоко вздохнул и погрузился в себя. Зачем он сюда пришел? Что искал, ради чего старался? В голову ничего не лезло. Никаких ответов, только любопытство и предвкушение чего-то радостного. Китаец открыл глаза и толкнул деревянную дверь. Она на удивление легко распахнулась, и Юн увидел внутреннее устройство храма. Если снаружи храм восхищал своими размерами, то внутри все было обставлено скромно. Ни тебе гигантских статуй богов, ни орнамента, изображающего святых, ни икон, ни рисунков. Только огромные колонны, поддерживающие громоздкую крышу. Каждая из них была украшена древними иероглифами, которые Юн не мог прочитать. Это точно был не китайский. Линь пожал плечами и вошел внутрь, осматриваясь по сторонам. Комната, в которую он попал, была большой, широкие окна проделаны с четырех сторон, в центре каждой из стен располагалось по двери, всего их было четыре, включая ту, которая выводила на улицу. Юн прошествовал в центр зала, который был окаймлен колоннами и покружился на месте. Свет причудливо изгибался, то здесь, то там колонны отбрасывали свою тень, причем расположены они были несимметрично. Сначала Юн не обратил внимания на то, как ложатся тени колонн, но потом заметил, что под каким бы углом не располагалось солнце, тени будут образовывать одну и ту же фигуру. Еще один неизвестный иероглиф. В том, что основным предназначением колонн было образование этого иероглифа, Юн не сомневался. Постамент - вот что он хотел увидеть после стольких лет. Отчетливее всего он помнил именно его. Потому Юн решительным шагом направился к двери, расположенной напротив той, через которую он вошел. Китаец знал, что постамент расположен за ней. Память не подвела его - открыв дверь, Юн оказался в тесном помещении, в центре которого располагалась низкая широкая колонна, по бокам которой были вырезаны рисунки, не символы или иероглифы, а именно рисунки. Изображенный квадратный предмет - коробок или шкатулка - располагался на постаменте. Это было нарисовано со всех четырех сторон, и художество производило глубокое впечатление. Вроде бы ничего особенного, но в этом чувствовалась какая-то таинственная сила, вошедшего будто бы принуждали установить коробок в центр постамента.
