Двор окутала тьма. Единственным ярким пятном на инфракрасном изображении было кострище, но оно уже давно остыло и слилось с фоном. Некоторое время по территории двора бегала собака; вскоре и она ретировалась под крышу теплого дома, поскольку температура окружающего воздуха стремительно падала.
Я взглянул на часы. Уже полночь, а курьера все нет. Террористы меняют тактику с досадной регулярностью, однако время встреч не меняют никогда. После полуночи встречи не происходят. Сегодня связной уже не приедет.
Курьер появился спустя пару дней, когда над домом дежурил сменный экипаж. Он проследил путь курьера до другого явочного дома, расположенного в той же долине. Мы следовали по пятам курьера в течение двух недель, выявляя запутанную сеть его контактов и потенциальные цели. В какой-то из дней один из наших экипажей увидел, что курьер разговаривает с неким человеком на мотоцикле.
Из других источников мы знали, что на мотоцикле перемещался Командир. По некоторым данным, мотоцикл был единственным в провинции, и на нем наглый террорист, убежденный в своей неуязвимости, и совершал поездки. Командир полагал, что «Хищники» действуют далеко на юге, гоняясь за призраками, в то время как основные американские вооруженные силы далеко на западе ведут борьбу с талибами.
Он чувствовал себя в безопасности.
С тех пор нашим объектом наблюдения стал мотоцикл. Пока идентифицировать Командира мы не могли. Возможности оптоэлектронной системы не позволяли рассмотреть его лицо. Чтобы получить четкое изображение лица, требуется подобраться к объекту очень близко, однако по соображениям секретности мы не стали этого делать. Пока мы наблюдали, офицеры разведки по своим каналам тоже пытались подтвердить, что человек, разъезжающий на пассажирском сиденье мотоцикла, именно Командир. Подтверждение этому пришло через нескольких дней.
Далее последовали шестьдесят кошмарных суток, в течение которых мы неотступно следовали за ним по окрестностям. Мы контролировали каждый его шаг, наблюдая за тем, как по утрам, сразу же после восхода солнца, он начинает свои вояжи. Командир посещал одни и те же дома, задерживаясь в них лишь на несколько минут, чтобы передать сообщение. Мы кружили вокруг, готовые в любой момент нанести удар в случае поступления соответствующего распоряжения. В кабину я вернулся только спустя несколько недель после полета над Гиндукушем и сразу повел «Хищника» к дому Командира. Так продолжалось почти месяц, и каждый раз, заступая на дежурство, я наперед знал, что мне предстоит увидеть. Примерно в семь утра появлялся водитель на мотоцикле. Командир к этому времени уже не спал. Он поднимался пунктуально, с рассветом, и, пока ждал водителя, завтракал. Он был пунктуальным — каждый день вставал в одно и то же время.
