Что-то за последнее время слишком часто мне стали делать больно, подумал Хаки. Еще он подумал, что теперь понятно, почему он ничего не слышал. Почему не сработал блок и полные обороты. Служба Безмятежности — это серьезно. И Хаки насторожился еще больше. Надо же! Служба Безмятежности! Что может понадобиться Службе Безмятежности от хозяина уважаемого заведения?!
И человек ему объяснил. И все оказалось просто. Оказалось, что интересы Национальной Безмятежности требуют от хозяина уважаемого заведения завтра... уже сегодня, в первый вторник после первого понедельника, пойти и отдать голос за кандидата. И кандидат этот — Док. Оказалось, что Большой Компьютер выплюнул накануне данные о соотношении голосов. И соотношение это — «ноль — ноль». А Большой Компьютер никогда ни в чем не ошибается и учитывает все.
Итак, в первый вторник после первого понедельника должно решиться, кто проведет четыре года на Холме. И голоса разделились поровну. «Ноль — ноль». А Хаки сегодня... вчера исполнилось сорок. И он должен по Закону отдать свой голос. И отдаст его за Дока. Этого требуют интересы Национальной Безмятежности...
Татуировка на запястье — не эмблема на комбинезоне. Татуировка не проступит с изнанки своей противоположностью. Так что Хаки отдаст свой голос Доку и за особые заслуги перед Службой Безмятежности получит кучу монет. Или Хаки не отдаст свой голос Доку. Тогда другой разговор. Тогда он не отдаст свой голос Милашке. Так как его, Хаки, просто дематериализуют. Он, Хаки, давно обратил на себя внимание Службы Безмятежности своей сообразительностью...
Так что все оказалось просто. От него, от Хаки, которому вчера исполнилось сорок, зависело, кто взберется на Холм.
Так что все оказалось сложно. Потому, что человек Службы Безмятежности кончил объяснения, и тут раздался другой голос: «Любопытный ход!» И на фоне противоположного окна прорисовался еще один силуэт. Он тоже отдернул рукав комбинезона, и Хаки увидел точно такую же татуировку.
— Все верно! — сказал второй. — Только наоборот. Голос не Доку, а Милашке. В остальном — без ошибок. И про интересы Национальной Безмятежности, и про кучу монет, и про... дематериализацию.
И Хаки не знал, на кого ставить. Эти двое не кинутся друг на друга, как те четверо и четверо. Каждый сотрудник Службы Безмятежности практически неуязвим. Но он, Хаки, уязвим Службой Безмятежности. И еще как уязвим... И он, Хаки, сам бы отдал кучу монет, чтобы не стоять сейчас между этими двумя. По ногам ему сквозило, но мурашки по телу расползались не от этого. Хаки подумал — похоже на Финал спейсбола. «Один — ноль» устраивает. «Ноль — ноль» — куда ни шло. Но не «ноль — один»...
