С исчезновением друга ее жизнь не особенно изменилась. Только подготовка кК побегу очень сильно замедлилась. Одной с маленькой на руках бежать она не могла. Ее действительно почему-то не трогали. Даже практически не разговаривали. Если не считать коротких распоряжений по работе. Да и зачем. Лена только с содроганием наблюдала за поведением своих соседок. Далеко не каждую ночь проводящих на своем месте.
За три прошедших года дочь подросла и стала походить на отца не только внешне. Ее характер превратился в головную боль матери, опасающейся, что ребенка начнут наказывать. Любопытная, как и все дети, Нэстэ еще очень отрицательно относилась ко всем нравоучениям или приказам. И очень болезненно воспринимала ограничения своей свободы. К счастью, она еще была и умненькой. Так что Лена старалась прикрывать свою дочку как могла. И не смотря на усталость, занималась с нею все свободное время. И в первую очередь своим родным языком. Для всех местных, даже для дешевых автоматических переводчиков надзирателей, язык ее родины был экзотикой. Так что на русском можно было без особой опаски разговаривать на любые темы. Что она и делала. Объясняя, как могла, откуда они, кто ее отец и как попали сюда. И что ее мать не всегда была рабыней, и ее дочь заслуживает быть свободной. Вот с последним девочка точно была согласна. А получив, в конце концов, первый не сильный, но обидный толчок от надсмотрщика, которому не успела уступить дорогу, возненавидела его всей своей маленькой душой. Так что идея побега была воспринята с большим энтузиазмом.
Но все-таки, в свой первый побег она сорвалась раньше, чем рассчитывала.
На нее все-таки положил глаз главный надсмотрщик. Это можно было бы перетерпеть, не будь он настолько ей противен. Да и видела она, как он обращался с другими девушками. Так что в один из дождливых дней, когда рабов не выпускали на поле и все они сидели в казарме, она вышла за ворота.
Отсутствие двух рабынь обнаружили только на следующий день, когда всех погнали на работу.
Лена понимала, что ошейник нужно не только сломать, но и выбросить. Но не сделала этого. Еще Варн объяснял ей о необходимости отвлекающего маневра. Когда его продали, ей пришлось искать другой путь. И их перехватили уже на второй день. Хозяин не стал даже обращаться ловцам. Их просто дождались на ближайшем переходе. Все могло произойти и более мирно, но ее малютку Нэстэ скрутил Храл, поджидавший беглянок на ближайшем переходе. От боли в вывернутых руках она закричала и попыталась ударить обидчика по ноге, за что и получила затрещину. И тогда Лена все-таки сорвалась. Она забилась в руках второго надсмотрщика, смогла достать его по колену. Но тот успел перехватить, когда она, не помня себя, бросилась выручать дочь. Даже когда ее повалили в траву, Лена пыталась вывернуться, ударить, расцарапать или укусить мужчину, а потом и второго, что к ней присоединился. Но все оказалось бесмыссленным. Ее шею замкнули в элетронный ошейник, а руки в назидание оставили связанными. Так вот и привели назад. Наказание за столь неудачный и бездарный побег могло даже и вовсе не последовать. Но надсмотрщики прибыли красавчиками и сияли не только веселыми фингалами. Их лица, руки плечи были в сплошных царапинах. И как выяснилось, Лена все-таки умудрилась достать зубами до уха боровшегося с нею мужика. И это не считая порванной одежды. Разобраться, что к чему, естественно не составило труда зрителям. А хозяин еще и отказал им в лечении, а заодно запретил развлечься иным способом. В общем, простое ограничение зоны передвижения, эти двое превратили в настоящий ад. И хозяин вмешался только, когда она не смогла пойти ухаживать за новым заложником.
