Мы, геологи, уселись в кружок неподалеку от костра, развернули карты.
И пошел очень профессиональный разговор, из которого непосвященный ровно ничего бы не понял. А содержание его сводилось все к тому же — откуда титан. Корнев, Пасашникова, да и Сухоруков, хоть последний и не очень азартно, доказывали гранитную природу. А Малышев спокойно, но непреклонно гнул свое.
Корнев кричал:
— Смотрите, Кимбирка течет по сплошным розовым полям. Ни одного зеленого пятнышка. Какие основные породы?
В перепалку включился, наконец, и Сухоруков:
— Я каждый день на склонах по гранитам и мигматитам из делювия отбираю по двадцать проб, и каждая показывает не меньше двенадцати килограммов на кубометр.
Галина поддержала:
— Это правда. А бывает и больше, особенно по распадкам, где порода перемыта.
Малышев отбивался:
— Ну, до украинских восьмидесяти килограммов вы все-равно не дотянете, как ни пузыритесь, а насчет розовых карт… Во-первых, не каждый камень на картах показывают, да и ошибаются немало, а во-вторых, сами говорите — мигматиты, а это вполне могут быть переработанные гранитами основные: базальты или диабазы какие-нибудь. Трофим Яковлевич, амфиболиты на площади есть?
— Есть на западе пластовые тела.
Сухоруков решил добить министра:
— Нина, принеси мой рюкзак.
Та с готовностью выполнила распоряжение. Леонтий пошарил в рюкзаке и вытащил небольшой мешочек с образцом. Видимо, хорошо знал его на ощупь. Он развязал мешочек и протянул камень Малышеву:
— Вот, смотрите, это же настоящий пегматит!
Поясню, что пегматит, или письменный гранит, он же «еврейский камень», самая «кислая» разновидность гранита, что и хотел подчеркнуть Сухоруков. И добавил:
— Видите, сколько в нем кристаллов ильменита. Какие уж тут базальты.
Но упрямый «спец» не сдался:
— Эго довольно часто встречающееся исключение, которое только подтверждает правило. Но такого у меня нет. Если подарите, буду очень благодарен. Великолепные правильные кристаллы. Тоже, кстати, доказательство того, что ильменит здесь чуждый. Он кристаллизовался раньше всего остального.
Леонтий великодушно буркнул:
— Пожалуйста, берите. А мы этого добра наберем сколько угодно. Да и что ильменит! Девчата на бутаре золота граммов по сто намывают за день. И себе на зубы да на кольца самородочки по ногтю выбирают. Знаю, что не положено, но разве удержишь. Нина, покажи.
Та полезла в карман брюк и вытащила крохотный мешочек.
Развязала его и высыпала себе на ладонь с десяток бесформенных комочков-золотин по сантиметру размером. Пасашникова сказала:
