Тут наступило для меня самое тяжелое время моей жизни. Я доверился некоему датчанину Гаммеру, человеку крайне легкомысленному, не державшему своего слова и легко дававшему всякие ложные сведения. Он довел меня, в конце концов, до полного экономического краха и, что хуже всего, поставил в самое тяжелое положение по отношению к целому ряду людей.
Отчаяние мое достигло высшей точки, когда — я после неудачного турнэ по Америке (мои лекции потерпели полное фиаско) вернулся в Нью-Йорк. Газетные статьи также давали мне мало заработка. Сидя в своей комнате в гостинице «Астория», я думал о том, что моя песенка спета и что пора оставить мысль о продолжении деятельности полярного исследователя. Мужество, сила боли, непоколебимая вера в свое дело — все эти свойства, избавившие меня от стольких опасностей и помогшие мне совершить не один подвиг, — казалось, меня покинули. Самая мрачная безнадежность овладела мною…
И вот, когда я сидел и размышлял о своем тяжелом положении, затрещал телефон. У меня было, пожалуй, больше оснований, чем обычно, услышать ругань кредитора, требовавшего с меня долги, в которые ввел меня Гаммер…
Но то, что я услыхал, заставило меня радостно насторожиться:
— Я — любитель полярно-исследовательского дела. Я очень горячо отношусь к нему и мог бы дать средства для новых экспедиций…
Само собою разумеется, я тотчас же пригласил незнакомца притти ко мне. Через пять минут я углубился в разговор с Линкольном Эльсвортом, имя которого в настоящее время так хорошо известно миру, что мне незачем объяснять, кто он.
— Если вы согласитесь принять на себя руководство полярной экспедицией, — сказал он, — я озабочусь о средствах для покупки двух аэропланов и покрою другие необходимые издержки.
Я был в восторге. Эльсворт дал восемьдесят пять тысяч долларов наличными. Я позаботился о летчике и механике для каждой машины. Весною 1925 года аэропланы были доставлены в Свальбард на Шпицбергене. 4 мая все было готово к отлету. Участниками экспедиции являлись: я, Эльсворт, летчики Рисер-Ларсен и Дитриксон и механики Омдаль и Феухт.
Когда мы собрались на наш первый военный совет, Рисер-Ларсен сообщил нам новость, радостно поразившую всех. Он узнал, что итальянский воздушный корабль № 1 продается итальянским правительством и что стоит он не больше четырехсот тысяч крон. Мы с Эльсвортом никогда не думали, что воздушный корабль может стоить так дешево. Если бы мы знали это, то не довольствовались бы аэропланами. Мы задались целью перелететь над полярным морем с континента на континент. На аэропланах это было рискованным предприятием. В конце концов, мы решили выполнить предстоящий полет на аэропланах, но следующим летом во что бы то ни стало отправиться в такое же путешествие на воздушном корабле.
