— Кто «пусть выйдет»? Кто?
— Да это он на Бубака, — объяснила Зойка поведение своего напарника. — Ну, за то, что ругает евреев. А он сам, Соломон-то, он это… — И понизив голос: — Еврей.
Тут опять наступила глухая пауза. Прервала паузу Лизавета Фадеевна, пожилая женщина, работавшая нормировщицей много лет:
— Да брось ты, Соломон, кто на Бубака обращает внимание? Пьянь безмозглая, контуженный на голову. На него обижаться — себя не уважать, ей-богу. Давай поедем, а то опоздаем не ровен час.
— Никуда я не поеду, — ответил водитель ровным голосом. — Пусть он вийдет с автобуса.
Тут пассажиры дружно стали уговаривать Соломона, что Бубак — просто ничтожество, наплевать на него, нужно ехать. Соломон выслушал их, ничего не отвечая, вытащил ключ из зажигания, встал и вышел из автобуса.
— Пока он не вийдет, не поеду, — бросил он на ходу. Отойдя в сторонку, он уселся на желтую осеннюю траву. Дверь автобуса осталась открытой.
Что делать? До начала смены всего полчаса, а еще ехать и ехать…
— Когда следующий автобус? — спросил кто-то из пассажиров.
Зойка махнула рукой.
— Да не будет никакого следующего. Сегодня на линию один Соломон вышел, все остальные в ремонте. А Соломон сам чинит свой автобус, он ведь механик.
— Во, хитрый еврей, — подал голос Бубак.
Кто-то предложил:
— Надо пойти к нему, попросить за всех.
— Вот Зойка с ним работает, знает его, — сказала Лизавета Фадеевна. — Пойди, Зоя, поговори с ним. Скажи, мы извиняемся за Бубака и просим ехать. Должен же он понимать, в каком мы положении.
— Вот еще, — огрызнулась Зойка. — Я его не обижала, чего это я пойду извиняться? Вы его обговняли, вот теперь и расхлебывайте.
Тут неожиданно вступил старик Поплугов, инспектор ОТК:
— Я полагаю, нужно вот его послать на переговоры. — Он указал на меня. И отвечая на недоуменные взгляды: — Его Соломон быстрее поймет, чем нас, потому что они свои…
Эта фраза шибанула меня, как утюгом по голове. «Свои»! До сих пор я наивно надеялся, что мои сотрудники не знают и не догадываются, а вот даже Поплугов, с которым я никак не соприкасаюсь, прекрасно знает…
Предложение Поплугова понравилось, и все дружно стали меня просить поговорить с Соломоном. «Ты ведь тоже опаздываешь на работу».
Ох, как мне не хотелось… Но противиться воле коллектива я не посмел и медленно поплелся к тому месту, где на травке сидел Соломон. Подойдя вплотную, я сел рядом с ним и прочно замолчал, не зная, что сказать. Соломон сбоку посмотрел на меня, усмехнулся и проговорил:
