Несколько раз на караван выходили крупные стаи. Тогда Лео возвращался и прикрывал фланги элфиан. А Нэстэ все время ощущала его беспокойство и нервозность за нее лично.
А наградой для всех за опасное путешествие стал выход из пещеры в свете заходящего светила. Амани от переизбытка чувств, прижала девочку к себе. Но Нэстэ озабоченно отстранилась, осматривая площадку на выходе из пещеры. Так, на всякий случай.
Лео уже скользнул в чащу подступающего леса. По близости не было хищников. Но надо было провести зачистку во круг места первой стоянки.
Уже в сумерках подвели окончательные итоги. В Бездне погибло два бойца сопровождения. БЬольшая часть участников экспедиции носили отметины Бездны. Кое кто был изранен на столько, что пришлось обустраивать лазарет. Нэстэ даже не знала погибших. Но виновато отводила глаза, принимая их смерть на свой счет. За всю свою богатую практику, это были первые потери среди тех, кого она сопровождала. Не помогало даже то, что элфиане искренне считали это удивительным результатом и хором убеждали ее, что никто другой бы не смог лучше провести караван состоящий исключительно из элфиан.
Но было и радостное удовлетворение от осознания, что Раинраиарин отдыхает в палатке и чувствует себя вполне сносно. Врач, его сопровождающий, даже согласился убрать дыхательную маску. Отец Амани наотрез отказывался ее одевать. чтобы не заставлять счастливую подружку разрываться между спящим отцом и долгом перед нею, Анаста отговорилась усталостью и отправилась спать сразу после подведения итогов. Благо Лео уже приготовил для нее тушку местного аналога кролика.
В обратный путь Нэстэ двинулась, прикрывая только трех бойцов элфиан. Они должны были стать проводниками для будущих караванов переселенцев, так как больше уже никто не сомневался, что новый мир для элфиан найден.
В 'Тропе' Нэстэ опасалась все тех же крабиков, оставивших на ее теле столько синяков. Но в этот раз над тропой висели тучи москитов. Мелкие, едва видимые невооруженным глазом, почти прозрачные в свете сумеречного дня, они не пили кровь, а ползли по телу и по пути выгрызали маленький кусочек кожи или мяса. Точнее слизывали его. И каждая последующая мошка стремилась углубить ранку оставленную предшественницей. Тучи этих москитов крутились над головой, лезли в глаза, уши, мешали дышать. Они проникали в каждую микроскопическую дырочку в одежде, и упорно позли по телу вверх и все время грызли, и грызли путников, проделывая в коже настоящие кровавые дорожки.
