– Ну как? – с горящими глазами спросил он.
– Жутко, – честно ответил я.
– В каком смысле?
– Я не понимаю, как можно вести такой список.
– Да это не мой список! – рассмеялся Антон и махнул рукой. – Это героя моего романа список. Так мне легче его понять, как бы прочувствовать, понимаешь?
Он достал третью бутылку.
– Мне хватит.
– Да ладно, – налил мне до края и пошел заказывать чебурек.
Мне захотелось встать и уйти, не попрощавшись, и больше никогда не общаться с этим человеком, но пока я думал, он вернулся с чебуреком, залитым сверху жиденькой сметаной.
– А давай сыграем в игру, – предложил он.
– В какую? – насторожился я.
– Вот ты же писатель, так? Придумай сюжет, способный меня поразить.
– Не хочу я.
– Нет, ты попробуй. Спорим, не сможешь?
– Не хочу я спорить.
– Да просто слабо.
– Тебе же понравился мой сюжет про египетские рудники, его и бери.
– Ну, знаешь. Понравился-то понравился, но в нем все равно изъяны. А мне надо такой, чтобы без изъянов. Хочешь открою секрет?
– Давай, – смирился я.
– Никогда не видел сюжета без изъянов. Ни у одного автора, даже самого раскрученного! Даже всеми уважаемого. Даже… – Антон начал пьяно икать. – Даже у классиков!
Когда кончилась третья бутылка, Антон пошел за добавкой, но не алкогольной. Перед этим он достал замызганную тетрадь в клетку на двенадцать листов, что-то написал ручкой и вырвал страницу.
– Третий чебурек бесплатно! – провозгласил он на все заведение.
Кассирша что-то пробурчала, я не расслышал.
– Два покупаешь, третий в подарок! – настаивал выпивший.
– Покажите, где это написано? – потребовала женщина.
– Ну вот же, – Антон показал ей листок.
Я встал и подошел к нему.
– Пойду, пора.
– Куда это, ты чего? Сейчас еще по шампанскому, чебурэком заедим, – он стал произносить это слово через «э».
Не помню точно, как мы разошлись. Я спешно покинул кафе, он за мной, так и не получив бесплатного чебурэка. Дошли до метро, Антон открыл бутылку, разлил по пластиковым стаканчикам и начал совать мне в лицо.
– На, выпей, хорошо будет, пусть и без чебурэков.
– Да не хочу, – отнекивался я, но он как-то уговорил, и мы забрели во дворик рядом с «Макдональдсом», сели на скамейку и снова выпили.
Он не переставал говорить, трудно сказать, о чем конкретно. Помню только, что в самом конце он обхватил голову руками.
– Не могу ничего воспринимать всерьез, не могу, понимаешь? – ругал он себя. – То, что не могу потрогать, не понимаю, абстракций не понимаю. Не верю ни во что. А еще я знаешь, что делаю? – Антон посмотрел в мои стеклянные глаза своими стеклянными.
