Потом он начал отчаянно хвалить мой сюжет про египетские рудники, неизвестно как попавший в издательство пару лет назад.
Он сказал, что это лучший сюжет, который он когда-либо оценивал, работая в издательстве.
– Я выставил ему высшую оценку. Видимо, не стоило, надо было как-то сдержаннее… Перехвалил. Редактор художки заподозрил что-то неладное и сказал, что сюжет никуда не годится.
– А как он вообще к вам попал? Не помню, чтобы отправлял.
– Как попал? – задумался Антон. – Даже не знаю.
Про египетские рудники быстро забыли, я стал спрашивать его про профессию. Он говорил много, но пусто, общими фразами, без деталей.
Когда первая бутылка шампанского была прикончена, он достал вторую и, уже не озираясь по сторонам, открыл с хлопком. Антон наполнил до края мой пластиковый стаканчик, после чего сообщил, что до того, как стать оценщиком, работал редактором стоп-слов.
– Стоп-слов? – не понял я.
– Это вообще комедия. У каждого издательства есть список стоп-слов, которые нельзя употреблять ни в одной книге, – он сделал паузу и значительно добавил, подняв вверх указательный палец. – Ни в одной.
Я попросил привести пример. Антон надолго задумался.
– Список крайне мал. Каждый год я добавлял туда по два-три слова, не больше.
– Пример, – настойчиво попросил я, и он назвал слово, которое я даже не смог запомнить.
– И что оно значит?
– Понятия не имею.
– Я даже не слышал такого никогда.
– Да я его сам придумал. Надо же было показать, что я не просто так зарплату на карточку получаю.
Постепенно я понимал, что беседа не имеет никакого смысла. Зачем этого человека пригласили в проект, какую пользу он может принести? С другой стороны, а какую пользу могу принести я?
Когда мы допивали вторую бутылку, Антон перешел на шепот и заговорил еще быстрее, хотя я и до этого не поспевал за его беглой сбивчивой речью.
Он признался, что близок к тому, чтобы написать гениальный роман.
– Про человека, который подписал закон, что можно убивать.
– Это как? – не понял я.
– Ну вот так. Он первым подписал закон. Никто еще не знает, что можно, а вот он знает.
– И что дальше?
– Представляешь, какой накал!
– А в чем накал-то?
– Ну вот ты бы если знал, что можно ходить и убивать всех безнаказанно, ты бы кого убил?
– Никого, – без раздумий ответил я.
– Подожди.
Он полез в рюкзак, долго копошился, достал помятый листок в клеточку и дал его мне.
– Вот, смотри.
Это был длинный пронумерованный список. Номер, имя, фамилия, иногда вместо фамилии – должность, комментарий и дата. Быстро просмотрев список и прочитав несколько комментариев, я понял, что Антон готов убить человека за любую мелочь. Продавец Марина не простила рубль семьдесят, а потом – это было написано другой ручкой – нахамила. Некоторые имена были зачеркнуты – Антон передумал и пощадил.
