Маруся Павловна выглянула в окно и увидела что-то странное. Там, где раньше была пустота, теперь стояло дерево. Она завороженно смотрела на дерево и не могла оторваться. Еще больше девушка удивилась, когда оно пошло, направившись к входной двери. Маруся Павловна перепугалась и зажмурилась, а когда открыла глаза, поняла, что это был барон Корф. Она пискнула и начала нервно хохотать.
Перед обедом Лев Натанович решил заглянуть в дом Прокла. Он ломал голову, кто способен заменить заведующего, и с неохотой представлял, как придется теперь писать официальное прошение о новом работнике по причине кончины прежнего. Серафиму Павловну можно было не менять. «Войны нет, если уж по-честному, то и Маруся здесь нужна только для того, чтобы Валерьян не начал прижигать себе пальцы в печи от избытка семени». Хотя Лев Натанович, конечно, знал, что Маруся Павловна не допускала Валерьяна, куда он желал попасть, но что-то между ними все-таки было, и этого «было» достаточно для поддержания рассудка молодого хирурга.
Вернувшись к мысли о том, как правильно оформить прошение о замене Прокла, доктор зашел в его жилище, которое любил называть сараем, особенно после смерти супруги заведующего.
Лев Натанович осмотрелся. За свою практику он многое повидал, поэтому не боялся мертвецов. В призраков доктор не верил. «Уж сколько я тел порезал, сколько трупов перевидал, ничего такого не видел – значит, и нет этого». Льву Натановичу бросилась в глаза тонкая тетрадка, рядом с которой стояли еще не успевшие засохнуть чернила. Доктору стало страшно – Прокл не умел писать.
Лев Натанович открыл тетрадь и пролистал ее. С каждой перевернутой страницей его страх нарастал. Записи были сделаны неаккуратно, хаотично, будто писавший каждый раз в спешке орудовал ножом, а не пером. «Писать смолой деревьев», «заговорил с белкой», «степь отступила, теперь я один» и множество однотипных записей «сегодня убил…», число засечками и примитивный рисунок дерева.
На последней странице доктор обнаружил запись, сделанную Проклом накануне гибели. «Рататоск нашептал, он идет».
Лев Натанович спешно убрал тетрадь во внутренний карман, сложив ее вдвое, и вышел из жилища как раз в тот момент, когда барон Корф открыл дверь госпиталя.
Анна Павловна кружила вальс, расставляя нескончаемые тарелки.
– Откуда это вы, голубушка, столько всего вычерпали? – ухмылялся Лев Натанович, севший на свое привычное место во главе стола. – А говорили, нехватка продовольствия.
