Гурьев изменился в лице. Он стоял с мелом в одной руке и тряпкой в другой, не зная, сердиться ему или смеяться.
Отделавшись от первого чувства неловкости, Семен Емельянович подумал, что рано или поздно это должно было произойти. Своевременная откровенность Попова похвальна и поучительна. Как мог он забыть о том, что читает лекции не в Академии наук, не в учительской семинарии для студентов, а в школе корабелов, для начинающих подростков! Мало того, ведь он даже ни разу не побеспокоился узнать, много ли знаний остается в голове у воспитанников после его лекций.
— Пожалуйста, извините меня, господин профессор, — огорченно сказал Саша, увидев, как подействовали его слова на Гурьева, — я не посмел бы это сказать, но не хочу скрывать от вас правды. Мы ловим каждое ваше слово, оно нам дорого, очень дорого, и, к сожалению, многие из этих слов остаются для нас непонятными.
Семен Емельянович взглянул в серьезное, но по годам умное, лицо юноши. Он и ранее отличал Попова от других учеников, а сейчас почувствовал к нему большую симпатию.
— Тебе совсем не нужно извиняться, Попов, — сказал он. — Наоборот, мне бы следовало просить у вас, господа, прощения за низкий коэффициент полезного действия моих уроков. Видите, я говорю с вами, как с будущими инженерами, ибо я твердо уверен, что вы ими будете. Я занимаюсь с вами шесть часов в неделю, больше времени при всем желании уделить не могу. Меж тем наук нам нужно изучить очень много. Надо закончить алгебру, геометрию и тригонометрию, пройти дифференциальные и интегральные исчисления, гидравлику, аналитическую геометрию, прикладную механику, теорию корабля и разные другие науки. Вот почему я торопился, упустив, однако, из виду самое главное: закрепление пройденного. Эту работу должны были выполнять мои помощники. Училище обязано дать мне двух гардемаринов.
— А почему бы вам, господин профессор, самому не взять себе помощников, коль директор их не дает? — спросил Саша Попов. — Разве они обязательно должны быть гардемаринами? Взять, к примеру, студентов Ивана Гроздова и Михаила Аксенова — лучших помощников не найдете.
— Как ты сказал? Гроздова и Аксенова? Это друзья моего сына. Откуда ты их знаешь?
— Да они почти всех нас грамоте выучили, господин профессор.
— Молодец Попов! Толково придумал. Как советуешь, так и сделаем. И как это мне раньше в голову не приходило?
Вернувшись домой, Гурьев приказал сыну привести к нему студентов. Последние не замедлили явиться.
