– Джерри… – прошептала она.
– Убит, – невесело соврал я. – Где Изабель Снейр, Диана?
Глаза закрылись. На ресницах заблестели слезы, слезы умирающей.
– Где Изабель Снейр, Диана? – голос мой звучал умоляюще. – Будь добра, скажи мне. Я не легавый, я ее друг. Скажи мне, Диана.
Я вложил в свой голос всю нежность и тоску, какие только у меня еще оставались в запасе.
Глаза ее полуоткрылись. Снова шепот:
– Джерри…
Шепот стих, и глаза закрылись снова. Затем губы еще раз шевельнулись и выдохнули слово, звучавшее как что-то вроде «Монти».
Это было все. Она умерла.
Я медленно встал и стал слушать вой сирен.
Дело шло к вечеру. В высоком здании через улицу кое-где уже зажигались огни. Всю вторую половину дня я провел у Фулвайдера в управлении. Двадцать раз я пересказывал свою историю. Все, что я счел уместным рассказать, было от слова до слова чистой правдой.
Взад-вперед носились полицейские, эксперты по баллистике и отпечаткам, регистраторы, репортеры, полдюжины городских должностных лиц и даже один корреспондент Ассошиэйтед Пресс. Корреспонденту не понравилось официальное заявление для печати, и он так и сказал.
Толстый шеф был потен и недоверчив. Его пиджак висел на стуле, рубашка под мышками почернела, а короткие красные волосы закурчавились, как от химической завивки. Он не знал, что я знаю, а чего нет, и из-за этого не решался мной командовать. Все, что он мог, – это по очереди то орать на меня, то, хныча, жаловаться мне, стараясь в промежутках между всем этим меня напоить.
Я потихоньку напивался, и мне это нравилось.
– Ну не может же быть, чтобы никто вообще ничего не сказал! – в сотый раз набрасывался он на меня.
Я опять выпил, и с самым глупым видом отрицательно помахал рукой.
– Ни слова, шеф, – сказал я, таращась на него, как сова. – Ни словечка. Вы же знаете, я такой парень, я бы вам сказал. Они слишком внезапно умирали.
Он обхватил голову и сжал ее.
– Чертовски странно, – криво усмехнулся он. – Четверо убитых на полу, а вы даже не поцарапаны:
– Просто я один сообразил, что для здоровья будет лучше лечь на пол до того, как в меня попали, – скромно объяснил я.
Он ухватил себя за правое ухо и потянул.
– Вы пробыли у нас три дня, – вздохнул он. – За эти три дня у нас произошло больше преступлений, чем за три года до вашего приезда. Это бесчеловечно. Мне кажется, что я брежу.
– Я не виноват, шеф, – пробормотал я. – Я приехал разыскивать девушку. Я и теперь ее ищу. Не я велел Сейнту с сестрой скрываться в вашем городе. Когда я наткнулся на них, я тут же дал вам знать, а ваши собственные ребята не дали. Я не палил в доктора Сандстрэнда прежде, чем он успел что-нибудь рассказать. Я до сих пор не имею понятия, зачем туда сунули эту фальшивую санитарку.
