— А, — сказал Гарри, не зная, нужно ли радоваться или соболезновать. — Ясно.
— Я даю званый ужин в одном из подземелий попросторнее. Приедут мои друзья со всей страны. Для меня была бы такая честь, если бы и ты пришёл. Разумеется, я буду также счастлив видеть мистера Уизли и мисс Грейнджер — но, полагаю, вы предпочтёте школьный пир? — И он застыл в тревожном ожидании.
— Ну что ты, — быстро ответил Гарри, я приду…
— Мой дорогой мальчик! Гарри Поттер на моих смертенинах! А ещё, — он в волнении замялся, — как думаешь, не мог бы ты невзначай заметить в разговоре с сэром Патриком, что находишь меня невероятно страшным и зловещим?
— Ко… конечно, — пролепетал Гарри.
Почти Безголовый Ник просиял.
— Смертенины? — живо переспросила Гермиона, когда Гарри, наконец-то переодевшись, вышел к ней и Рону в общую гостиную. — Вряд ли кто-то из живых бывал на таком празднике — вот здорово!
— Кому нужно праздновать день собственной смерти? — заворчал Рон. Он делал домашнее задание по зельеделию и пребывал в дурном расположении духа. — Смертельно угнетает, по-моему…
Ливень хлестал в окна, снаружи темнота чернильно сгустилась, но в гостиной было светло и уютно. Пламя в камине отбрасывало весёлые блики на пухлые кресла, в которых гриффиндорцы читали, болтали, делали уроки, а Фред с Джорджем скармливали филибустеровскую петарду саламандре. Фред «спас» сверкающую оранжевую огнежительницу с занятий по уходу за магическими существами, и теперь она тихо тлела на столике на радость кучке любопытных.
Гарри собирался уже рассказать Рону с Гермионой про Филча и «Быстрочары», как вдруг саламандра взвилась в воздух и бешено завертелась по комнате, бурно искрясь и взрываясь. Перси, до хрипоты оравший на братьев, великолепный фонтан звёзд мандаринового цвета, бивший изо рта у саламандры, а также её побег в камин, сопровождавшийся громкими взрывами, начисто вытеснили скучного Филча с его конвертами у Гарри из головы.
К Хэллоуину Гарри успел пожалеть о своём поспешном обещании присутствовать на смертенинах. Все остальные предвкушали праздничный пир; Большой зал, как всегда, украсили живыми летучими мышами, из гигантских Огридовых тыкв вырезали фонари, в которых поместилось бы по трое взрослых мужчин, и ещё прошёл слух, что Думбльдор пригласил на вечер труппу танцующих скелетов.
— Обещание есть обещание, — нравоучительно изрекла Гермиона. — А ты обещал пойти на смертенины.
Поэтому в семь часов Гарри, Рон и Гермиона решительно миновали двери в битком набитый Большой зал, заманчиво мерцавший золотом блюд и серебром свечей, и направили стопы в подземелье.
