* * *
Осенью в академию вернулась совсем другая Юлиана. За лето она многому научилась, в том числе танцам и автовождению. Благодаря стараниям подруги и полученым от Карминского урокам, нелюдимая герцогиня превратилась в уверенную светскую львицу. Эрудированность и природное обаяние позволяли ей легко поддержать разговор на любую тему и непринужденно разговорить даже самого зажатого собеседника. Людей подкупала ее искренность, а также то, что она позволяла им чувствовать себя рядом с ней значительней и лучше, чем они были на самом деле. Тех же, кто ей не нравился, она теперь легко могла осадить одним выразительным взглядом.
Теперь уже Виктория чувствовала себя бледной тенью своей подруги. Она была полна гордости за успехи своей ученицы и громогласно превозносила себя как учителя. Хотя больше в шутку, так как понимала, что это не ее заслуга, а Юлиана просто стала собой, попав в благоприятную обстановку.
Ученики и учителя академии незамедлительно подметили произошедшие с ней перемены. От нее перестали шарахаться, а будущий инкаторский сан теперь придавал ей в глазах быстро появившихся у нее почитателей особый шарм. Жизнь для девушки заиграла яркими красками, она ощущала себя нужной и достойной дружбы и любви.
А в конце сентября судьба преподнесла ей новый подарок: ей стал оказывать знаки внимания новенький преподаватель социологии Стивен Вэнс. Ему было двадцати шесть, происходил он из обедневшей, но знатной семьи, и был красив, как бог. Чуть выше среднего роста, тонкокостный, статный, он сознавал свою неотразимость для женщин и держался с уверенностью уставшего от побед сердцееда. Его каштановые, словно отполированные волосы были немного длинней, чем носило большинство мужчин, и он зачесывал их набок. Идеальная линия темных бровей подчеркивала яркую голубизну его глаз. Бедные ученицы не могли думать об учебе, потому что при виде ироничного социолога их фантазии пускались вскачь, и в них его длинным изящным пальцам находилось гораздо лучшее применение, чем мел или указка.
Через три недели занятий успеваемость по его предмету резко упала. Студентки делали все, чтобы оставаться на дополнительные занятия с ним, или хотя бы просто получить нагоняй из уст своего идола, после которого они впадали в эйфорию.
Нео совершенно потеряла от него голову. Во время очередной посиделки в «музыкальном» подвале она с придыханием спросила:
— Вы когда-нибудь видели, как он проверяет тетради? Я бы все на свете отдала, чтобы хоть на один день стать его ручкой! Или лучше клавиатурой его ноутбука. Он так эротично касается ее своими пальчиками, что я вся начинаю гореть!
