Судья что-то шептал ей, но она его не слышала и не видела: перед ее мысленным взором были лишь полные мольбы глаза ее ребенка. «Мама, спаси меня! Спаси!» — беззвучно заклинал он.
Карминский сильно сдавил ее пальцы и наваждение ушло, оставив после себя тяжелый тошнотворный осадок.
— Милорд, позвольте мне не участвовать в этом! — помертвевшими губами попросила Юлиана.
— Не устраивай сцен! — презрительно скривил губы инкатор. — Тебе нужно сказать лишь несколько слов. Это проще, чем прочитать стишок на детском утреннике!
— Я не смогу!
Судья молча разложил перед ней пачку фотографий изувеченных жертв обвиняемого. Герцогиня в полном шоке уставилась на превращенные в кровавое месиво лица жертв. Кошмар! Они словно в мясорубке побывали!
— Хорошо, — подозрительно быстро согласился Жнец. — Тогда я его объявлю умалишенным и отпущу. Прямо сейчас. Он полежит полгодика в психушке, а потом снова пойдет убивать.
Юлиана ахнула.
— Но почему вы хотите его отпустить?!
— Да потому, что одна истеричная девчонка никак не хочет брать на себя ответственность за принятие решений, и я не знаю, как иначе убедить ее это сделать! — прорычал он. — Поэтому, отпуская его, я надеюсь, что это за меня сделает десяток-другой новых жертв этого конопатого купидончика! Такой вариант тебе по душе?
— Не по душе, — опустила глаза Юлиана.
— Так повесь этого ублюдка, чтобы другим неповадно было!
И она это сделала. Собрала волю в кулак и ни разу не дрогнувшим голосом объявила приговор.
Спустя двадцать минут они уже ехали обратно в академию. Герцогиню всю трясло. Она только что убила одного человека и лишила смысла жизни другого. До вынесения приговора глаза несчастной матери были полны робкой надежды, а потом погасли, словно выключенные лампочки. В них осталась только пустота. Мертвая, безысходная, непоправимая… Но ведь родители убитых маньяком подростков испытывали то же самое! Значит, она сделала все правильно? Господи, неужели, это и есть правосудие?
Карминскому надоело сидеть молча.
— Ну что ж, с почином вас, инкатор Делайн! — сказал он. — До сих пор нервничаешь, да? Брось! В будущем приговоры станут для тебя повседневной рутиной, быстро привыкнешь.
— Помогите мне избежать такого будущего! — попросила Юлиана.
Инкатор ласково похлопал ее по руке.
— С радостью выполню твою просьбу, но сперва сделай для меня сущую безделицу… — Он склонился к уху девочки и доверительно прошептал: — Убей Оберона! Обещаю, я тебя тогда к инкатории на пушечный выстрел не подпушу, и даже шоколадку тебе куплю!
