Для Юлианы это не стало потрясением — они никогда не были особо близки, да и виделись крайне редко, так как ее школа была за полтысячи километров от родного дома. Но все же ее душа саднила от той особенной боли, которая мучает несправедливо отвергнутых родителями детей.
По радио стали передавать новости и Тони попросил шофера сделать звук погромче.
«Сегодня ночью валькинорские хакеры предприняли очередную масштабную кибератаку на серверы Министерства обороны, — сообщил диктор. — Наши службы безопасности успешно отразили все попытки взлома и теперь старательно латают обнаруженные в программе защиты бреши.
Немного о международной политике.
Вчера вечером Его Величество король Оберон отверг предложение Организации Независимых Государств по сокращению ядерного вооружения. Глава ОНГ выразил свое недовольство и пригрозил еще больше ужесточить санкции против Талинальдии.»
— Куда ж еще больше? — озабоченно пробормотала Юлиана.
— Считаешь, что мы уже и так достигли дна? — невесело хмыкнул принц. Она кивнула.
«Сегодня отмечается тринадцатая годовщина со дня взрыва звездолета „Мечта“, — продолжались новости. — Как вы все знаете, он был уничтожен экстремистами сразу после возвращения из первой межпланетной экспедиции и послужил причиной крупнейшего международного скандала…»
Оберон содрал с себя наушники, протянул руку к радио и выключил его.
— Не могу это слушать! — сердито сказал он. — Сколько уже можно пережевывать это событие? Ну, было и было! Толку теперь сокрушаться об этом?
— Вам с Юлианой везет, вы застали «Мечту», а я нет! — со вздохом посетовал Энтони.
— Мне было полгода, когда она отправилась в экспедицию! Я ее тоже ни разу не видела! — возразила девочка.
— Зато ты жила в то время, когда она еще была цела!
Замызганная зелень трассы сменилась свежей и сочной, и королевский лимузин въехал на территорию Эстевийского государственного университета. Из следовавших за ним машин сопровождения выбежали четверо телохранителей и замерли по обе стороны от лимузина, ожидая сигнала хозяина.
Король сделал едва заметный взмах рукой, дверцы машины тут же открылись, и пассажиры стали выбираться наружу.
Первым вышел сам Оберон — импозантный мужчина средних лет. Прожитые годы уже успели вытравить яркость с его когда-то пепельно-русых волос, а болезни сделали их тусклыми и ломкими. Некогда картинно-красивое лицо потеряло свою живость и упругость, а пленявший придворных красавиц изумрудный взгляд стал жестким и отталкивающим.
