— Вы находитесь в квадрате джарийского порта, зоны развлечения отсутствуют. Алкоголь и вредную пищу вы можете заказать в гостиничный номер.
— Ну а просто поглазеть на что есть? Для туристов?
— Мира не принимает туристов.
— Ладно, пусть не для туристов. — он начал потихоньку заводиться. — Для дорогих гостей?
— Мира закрытая планета, — ИИ словно бы издевался над ним, не принимая всерьез.
— Вот же гьеджет! — Ален с силой ударил по панели. Когда открылась одна из дверей, он подумал что из-за удара.
Истинная же причина объявилась позже в виде мальчика лет десяти, который бесцеремонно залез в шетаро и уселся на свободное сиденье рядом с Аленом. Он был одет как любой нормальный ребенок Суэльских Республик: в модные тканевые штаны со множеством карманов и кофту, по рукавам которой бегали котята. Босые грязные ноги выбивались из всего этого великолепия, особенно на фоне явной чистоты крови.
— Могила Миры Рюукон-Эльтене, — скомандовал ребенок, не обращая на Алена внимания.
Внезапное появление этого наглеца почему-то успокоило Ален, а выбранный маршрут предполагал хоть какое-то зрелище, потому он решил позволить мальчишке взять управление на себя.
— Разве прах не должны были развеять в открытом космосе?
— Ее похоронили много тысячелетий назад, — мальчик рассеянно пожал плечами и, улыбнувшись, протянул руку для рукопожатия. — Я — Лави.
— Ален.
«Где-то я уже видел эту улыбку, — пожимая руку ребенку, думал парень. — И она была гораздо надменнее, чем сейчас. Деймон бы позавидовал.»
Нейтральные Земли. Долкоманжи. 13 день чью.
Проснулся Лисард раньше будильника; он сел на кровати и долго пытался сообразить где находится. Вроде бы та же самая комната, но что-то все равно не так. Справа от него сладко спал Эдуард Ким: сбил одеяло в кучу и обнимал ее. Лис присмотрелся. Да это же его кровать! Где же тогда спал Алекс? И где он сейчас? Соседа нигде не было, хотя Лис даже в шкаф заглянул: куртка и ботинки были на месте. «Странно» — подумал он и принялся одеваться. Будить Эда не стал все по той же причине, что и вчера.
Алекс нашелся во второй комнате, недавно переоборудованной в студию. Там на четырех мольбертах сохли холсты, закрытые защитным полем от любопытных глаз. За пятым стоял друг, перепачканный с головы до ног. На его лице тоже была боевая раскраска, однако волосы, спрятанные под смешной косынкой, не пострадали. Голубые глаза сияли безумием творца. Заметив Лисарда, Алекс отложил палитру и грязными пальцами, потому как кистями он почти всегда пренебрегал, потер лоб. Выбившаяся прядка цвета спелой пшеницы быстро окрасилась в огненно-рыжий.
