— Хватит! — прервал его боец с карабином. — Давай или к комиссару, или кончать их, а то от своих отстанем.
— Нет, товарищи, так не пойдет, — рассердился Калинин. — Вы красноармейцы или кто? Повторяю, везите нас к Буденному, он разберется.
Кавалеристы колебались. Они, конечно, не верили, что здесь, на краю села, далеко от города, в метель, им действительно встретился сам глава Советского государства. Врет буржуй! Но для чего тогда к Буденному просится?!
— Ладно, гони в штаб, — решил боец с карабином. — А я пока смотаюсь, доложу комбригу.
— Тащись с ними по такой погоде, — недовольно проворчал горбоносый, но все же приказал возчику: — Давай направо.
Миновали окраинные сараи. Потянулась длинная сельская улица. Наконец сани свернули в открытые ворота и оказались в просторном дворе, где рядком стояли у коновязи лошади, покрытые попонами. Возле крыльца — несколько командиров в бекешах, в накинутых на плечи бурках. Наверное, собрались уезжать. Среди них один кряжистый, с пышными усами. Пожалуй, это и есть Буденный… И верно, горбоносый боец, спрыгнув с коня, доложил:
— Товарищ командир корпуса! Разъезд второй бригады шестой дивизии доставил в ваше распоряжение двух буржуев, а может, купцов.
— Зачем они мне? Вел бы к командиру полка или бригады.
— Порядок мы знаем, — с достоинством ответил боец. — Сами бы управились, по попались какие-то чудные. Веди, говорят, к Буденному. Бумаги показывают.
— Ишь ты! — хмыкнул Семен Михайлович. — А ну, давай в комнату!
Калинин вошел в теплую горницу и будто ослеп — очки запотели с мороза. Сиял их, принялся протирать не спеша. Буденный смотрел удивленно и недоверчиво. Очень уж спокойно и уверенно держались захваченные "буржуи".
— Документы, — потребовал он, поворотом головы показал на безусого, моложавого человека с высоким лбом и большими залысинами. — Ему, комиссару.
Тот неохотно взял документы, наморщил лоб и вдруг изменился в лице, торопливо шагнул к Буденному, пальцем показал подпись на мандате.
— "Ульянов, Ленин", — вслух прочитал Семен Михайлович.
Все, кто находился в комнате, уставились на приезжих. Воцарилась тишина. Буденный первым оправился от неожиданности. Привычным движением одернул бекешу, вытянулся, на сапогах звякнули шпоры.
— Командир кавалерийского корпуса, — представился он. — Прошу извинить за недоразумение. Очень уж того… Неожиданно.
— Ничего, — успокоил его Калинин. — Теперь мы с Григорием Ивановичем спасены и от мороза, и от твоих молодцов. Кончать ведь с нами хотели, как с контрой.
