Мягкость его голоса и прикосновения решили дело. Слезы градом хлынули из глаз Эстер.
Я… п-простите меня, – заикаясь, проговорила она.
Несправедливо было вымещать на нем гнев. Он не виноват в том, что ей противна сама мысль об интимной близости с мужчиной. Он не виноват, что Лина исчезла и она не знает, когда они увидятся снова. Ни в чем он не виноват, кроме того, что решил жениться на ней и взять на себя все ее проблемы. Чем больше она старалась подавить слезы, тем сильнее они текли. Наконец она сдалась, ссутулилась в седле и горько заплакала, уткнувшись в гриву Землянички.
Сильные руки обхватили ее за талию, и лорд Ленсборо стащил ее на землю и прижал к своей груди. Он покачивал ее, пока она плакала, безвольно уронив руки. Когда слез не осталось, она прижалась к нему, позволила его сильным рукам ласкать себя, вдыхая знакомый аромат его одежды, аромат, который у нее в мыслях стал прочно ассоциироваться с безопасностью. Спустя какое-то время ей пришло в голову: будь на его месте любой другой мужчина, ей захотелось бы убежать. Сейчас же ей больше всего хотелось расстегнуть на нем пальто и вплотную прижаться к его большому, сильному телу. Эта мысль смущала и тревожила ее. Тихо ахнув, она отстранилась и недоверчиво посмотрела ему в глаза.
Он выпустил ее, как только она сделала шаг назад. Единственным указанием на то, что ему не хотелось ее выпускать, было то, что он по-прежнему легко держал ее за талию.
И все же он ее отпустит. Если она прикажет ему отпустить ее, он подчинится. У нее перехватило дыхание при мысли, что она обладает властью над этим большим и сильным мужчиной.
– Теперь вы готовы поговорить? – Он нахмурился. – В конце концов, именно поэтому я и хотел побыть с вами наедине. Когда рядом ваши родные, они всегда вас перебивают.
– Чего вы от меня хотите? – Ей невыносима была тревога, которую она увидела в его глазах; поэтому она сосредоточилась на верхней петле его пальто. – Должно быть, вы уже поняли, что я не способна и двух слов связать после того, как вы спасли меня от Лайонела. Я не могу выкинуть произошедшее из головы, как бы ни старалась. – Она положила ладони ему на грудь. – Я не могла ни есть, ни спать, а потом вдруг стала вашей невестой… и теперь вот это… – Она указала на покинутый лагерь. – Это последняя соломинка.
– Хорошо, что хотя бы помолвка со мной не стала последней соломинкой. – Он рассмеялся, но безрадостно – ее слова его ранили.
– Простите. – Ее глаза наполнились слезами при мысли, что она причинила ему боль. – Простите меня! – повторила она.
