— А как же? — в результате пробормотал он. — Как тебя.
— Значит, нас действительно поддерживают, — задумчиво сказала амазонка. — Невероятно, но факт…
И внимательно глянула на офицера. Но он только головой помотал. На него снова накатила тошнота, не до загадок.
— Кэп, срочно в пилотажную! — внезапно сказал по переговорнику Буревой. — Каратели подошли! И знаешь, что они делают? Жгут наши истребители, которые рубятся с европейцами! Если у тебя ничего на этот случай нет, нам конец!
— И где пилотажная? — торопливо спросил офицер, знаком передавая амазонкам раненую.
— В виртуальном верху, где же еще! Не тормози, кэп, бегом!
— А местный экипаж не помешает?
— Какой экипаж?
— Но полторы тысячи бойцов так просто не… — начал офицер, потом вспомнил экзоскелеты десантников, махнул рукой и побежал по осевой к лифтам.
— Кто у вас командир? — спросила спешащая следом Ольга. — Что‑то я так и не поняла!
— Я тоже! — признался офицер. — Иногда я. Чаще старшина. И еще пилот командует, но он так, по случаю. Да какая разница? В бою не мешает, и ладно.
— Странный вы экипаж. И старшина ваш странный…
Амазонка резко замолчала. У офицера тоже не нашлось слов при виде груды тел у лифтов. Такое могли сотворить только российские космодесантники в экзоскелетах. Или, кстати, трое пораженных психушкой очень необычной формы…
— И психушка у вас странная! — вырвалось у амазонки. — Жуть какая!
— А у вас не жуть? — машинально спросил офицер.
— Но не такая же!
— А какая?
Лифт опустился резко и неожиданно, рука офицера дернулась к оружию, но пара трупов в углу зеркальной кабины уже не представляла опасности. Офицер отпнул валяющуюся в проходе конечность и вежливо пропустил девушку вперед.
— Да у нас‑то… — пробормотала амазонка, не в силах отвести взгляда от разорванных тел, — Шурке рожу бью…
— Однако!
— А что она не подчиняется? Дура царапучая!
— Так у вас парная? — припомнил офицер свои научные труды. — Когда у Шурки психушка, она тебе бьет?
— Я сильнее!
Ольга смутилась. Откровенные признания явно были для нее непривычны, и офицер понял, что сейчас последует деликатная просьба. Такая манера появилась на флоте недавно: открывать немножко душу, чтоб получить взамен равноценно интимную информацию. Офицеру не нравилось, как не нравилась любая расчетливость во взаимоотношениях, но все же это было гораздо лучше, чем наглая бесцеремонность, оставшаяся со времен российского капитализма.
— Георгий, а что ваш старшина так на меня смотрит? — выпалила девушка. — Ну, когда думает, что я не вижу?
