- Ты водил группу на станцию Приколотное?
- Так точно, водил.
- Вас тогда трое было?
- Так точно, трое.
Генерал вывел меня из штабной землянки и взял за руку:
- Ты вообще-то, старший лейтенант, понимаешь значение возложенной на тебя задачи?
- Понимаю.
- Это же основная переправа на Сталинград!
- И это понимаю.
- Но переправы не должно быть!
- Переправы не будет.
Вижу на лице генерала смятение (мои ответы его, очевидно, не очень убеждали), и разговор заходит на второй круг:
- Переправы, товарищ генерал, не будет.
Он еще сильнее сжимает руку, а силищи наш командарм был необыкновенной, и спрашивает:
- А если бомбами не попадешь?
- Все равно - переправы не будет!
Тогда командарм отпустил наконец мою руку и сказал убежденно:
- Я тебя понял, старший лейтенант, Благославляю!
...Летняя ночь. На небе луна вовсю светит. Мы с Иваном Докукиным и Василием Батраковым набрали высоту, как сейчас помню - 2250 метров, и увидели Дон издалека. А подошли чуть ближе и переправу разглядели - черная нитка натянута поперек реки. Немцы понтоны чуть притопили, вроде как для маскировки. Только с воздуха-то они все равно просматривались.
И вот расчетная точка. Ввожу самолет в пикирование - градусов шестьдесят. Это достаточно круто, особенно в ночных условиях. Начал прицеливаться. Когда понял, что промахнуться не смогу, нажал на бомбосбрасыватель, одновременно взял ручку на себя, чтобы вырвать самолет из пикирования. Шесть соток легли в районе переправы. Из них две или три точно угодили в мост. Он развалился, и нам хорошо было видно, как поплыли понтоны.
Из пике я выводил машину со страшной перегрузкой. Мне казалось, что самолет вот-вот развалится: все в нем скрипело, скрежетало. Но тот скрежет потонул в радостных возгласах моих товарищей.
- Попал! Попал!.. - доносилось по радио, и, чтобы не тратить время попусту, я распорядился:
- Ударьте по войскам!
Василий с Иваном поняли меня с полуслова. Сбросили свой груз на скопление войск на берегу, и мы ушли в донские степи.
На нашем аэродроме горели костры. Нас ждали. Из кабины выбрался с трудом усталость неимоверная. А тут сразу команда:
- Генерал ждет. Скорей на КП!
Командарм, не слушая рапорта, обнял нас, каждого, поблагодарил за службу, а потом отвел меня в сторону и говорит:
- А сейчас скажи, Иван Иванович, - имя и отчество мое он, видимо, узнал у командира полка, - что ты имел ввиду, когда обещал мне разбить переправу в любом случае?
- Известно, что... Но это, товарищ генерал, детали.
