– Что, мама?
– В Шмэн-де-ла-Клер нашли женщину. Убитую. И ее четырехлетний ребенок тоже мертв. Убийца, вероятно, застал обеих спящими. Женщина вроде бы еще пыталась добраться до окна в своей комнате, но он оказался быстрее. – Мария заговорила еще тише: – Он задушил ее веревкой. Ночная рубашка была вся порезана ножом на клочки. Изнасиловал он ее или нет, должны еще выяснить.
Собственные проблемы Надин на мгновение отошли на задний план.
– О боже! Да это ужасно… Ты говоришь, в Шмэн-де-ла-Клер?
Дорога в это местечко шла за пределами города, но относилась к Сен-Сиру. Дома там располагались на большом расстоянии друг от друга, отдельно между полями, и к каждому из них можно было добраться лишь по длинным и ухабистым частным тропинкам. Это была волшебная местность – широкая, светлая долина, где Надин никогда не одолело бы одиночество, как дома в Ле-Боссе. И вот теперь в эту милую идиллию проник такой неописуемый ужас…
– Уже знают, кто это был? – спросила Жоли.
– Нет. Об этом сумасшедшем ничего не известно. Мне позвонила наша соседка, Изабель, ты ее знаешь, – та, что иногда делает для меня покупки. – У Марии была целая сеть людей, выполнявших для нее те дела, которыми сама она была не в состоянии заниматься. – Изабель довольно много об этом знает.
Это Надин не удивляло. Изабель была первоклассной сплетницей. Каким-то таинственным образом ей всегда удавалось первой узнать все новости.
– В общем, в доме якобы ничего не пропало, – продолжала Мария. – Сумка жертвы стояла посреди зала, с деньгами и кредитными карточками, но никто ее даже не открывал. То же самое со шкафами и выдвижными ящиками. Преступник или преступники пришли только для того, чтобы убить. – Она содрогнулась от собственной формулировки. – Только для того, чтобы убить…
– А кто стал жертвой? – спросила Надин. – Кто-то из местных? – В той стороне стояло много дачных домов, поэтому ее вопрос был вполне уместным.
– Нет. Она жила в Париже. Молодая вдова с четырехлетней дочерью. Муж умер от рака крови, когда она была беременна. – Изабель, видимо, удалось вытащить на свет все детали случившегося. – Она якобы была очень… очень состоятельной. Ей не нужно было работать. Нелюдимая, депрессивная личность, так говорит Изабель. Она вела такой уединенный образ жизни, что в Париже, видимо, ни одна душа не заметила, что она не вернулась в конце сентября, как было запланировано. Дело в том, что она как раз собиралась уехать. Понимаешь? Десять дней она лежала задушенная в своем дачном доме, и
