«Наш маленький мир», – сказал однажды Анри об их заведении. Это прозвучало с любовью и гордостью, но его жене стало тошно от этого. Ей всегда хотелось в большой мир, по-настоящему большой мир, в котором жили интересные люди и ни один день не походил на другой. Если Анри устраивает этот маленький мир, то пусть и наслаждается им сам. На этом пути она не хотела следовать за ним.
Но как уйти с этой дороги? У Надин не было собственных денег, она ничему не обучилась. Она всегда могла рассчитывать только на мужчин, а мужчины в большинстве случаев оказывались ненадежными.
Надин шла по набережной; ветер постоянно бросал волосы ей в лицо, а она сердито приглаживала их. Наконец залезла в карманы своей куртки, но у нее не оказалось с собой ни резинки, ни заколки. Да и неважно. Теперь ей на глаза вновь набежали слезы, и хорошо, что волосы скрывали их. У нее не было с собой даже носового платка, и она громко шмыгнула носом. Ей хотелось по-настоящему выреветься, сильно, как в воскресное утро в доме ее матери. Но это было исключением, и так легко не повторится. Надин вообще не была склонна к тому, чтобы давать волю своим страданиям. В крайнем случае, ее глаза лишь наполнялись слезами, как сейчас, да и то это были скорее слезы раздражения и гнева. То, что действительно причиняло боль, засело глубоко в ней в виде большого тяжелого комка, неподвижного и не поддающегося разрушению. Она не могла к нему подобраться, и он не выходил наружу – просто сидел там, как жирная старая жаба, и становился все толще, чтобы когда-нибудь заполнить ее всю, целиком. Тогда от нее ничего больше не останется.
Внезапно Надин столкнулась с идущей навстречу женщиной.
– Извините, – промямлила она, погруженная в свои мысли.
– Ты свою собственную мать не узнаёшь, – произнесла Мария Иснар, качая головой. – Я машу тебе уже столько времени, но ты не реагируешь! – Она оглядела свою дочь. – Каждый раз, когда я тебя встречаю, ты выглядишь все хуже. Что с тобой происходит?
Надин проигнорировала этот вопрос.
– А что ты здесь делаешь? – спросила она вместо ответа.
Ее мать настолько редко покидала свой одинокий дом, что привести ее сюда могло лишь какое-то чрезвычайное событие.
Мария указала на свою сумку и сказала заговорщически низким голосом:
– Здесь аэрозольный баллончик со слезоточивым газом. Я только что купила его себе. Для самозащиты.
– С каких это пор ты думаешь о самозащите?
Мария уставилась на свою дочь.
– Да ты разве еще не знаешь? Даже я в своем уединении…
