— Зачем? Что ты собрался со мной делать?
— Там узнаешь.
— Нет, скажи мне сейчас.
— Иди! — сказал он твердо, но не повышая голоса. Он никогда не повышал голос.
— Никуда я не пойду, пока ты не скажешь.
— Ты должна быть наказана. Тебе пора понять, что у твоих необдуманных поступков могут быть последствия.
— Хотя ты мне и муж, но ты мне не начальник и не хозяин.
— Ты так в этом уверена?
Он замахнулся ремнем и с силой ударил меня по лицу, затем снова и снова. Я упала на пол и свернулась клубком — теперь я отчетливо понимала, что он хотел мне сказать. Он должен был преподать урок, а я была способной ученицей.
— Сейчас мы посмотрим кое-какие записи.
— Хорошо.
— Ты запомнишь, что делают женщины на кассетах, а потом сделаешь то же самое со мной.
— Я сделаю все, что ты пожелаешь.
После порки он запер меня в чулане на двое суток. По крайней мере, мне показалось, что прошло столько времени. Меня избили и одурманили, я не могла точно ориентироваться во времени.
Когда наконец он меня выпустил, то не стал нежно успокаивать, как это было в самом начале наших отношений. Метод кнута и пряника отныне сводился только к кнуту. Нарушив его прямой приказ и выйдя из дому, я переступила некую черту, и, вероятно, мой проступок был слишком ужасен и непростителен.
Я не могла предположить, что он задумал. Никто не знает, где я, никто не придет справиться, все ли со мной в порядке. Я была совершенно одинока и в полной власти Джордана.
Давно собиралась сбежать, но от алкоголя и наркотиков все мои чувства притупились. Слишком заторможенная, чтобы адекватно оценивать масштабы нависшей опасности, я все тянула и тянула, размышляла и сомневалась в возможных вариантах, пока не стало слишком поздно. Ясно, что нужно уносить ноги, но теперь это практически невозможно.
Пока я сидела взаперти, он не давал ни есть, ни пить, я почти не спала. Я была сильно напугана: стоило забыться сном, как я мгновенно вскакивала как ужаленная — я была уверена, что меня собираются убить.
Освободив меня, он позволил принять душ и надеть халат, но кормить не стал. А я боялась попросить еды, боялась начинать разговор, который мог вызвать новый приступ ярости, поэтому изображала кротость и послушание.
Мне нужно было выиграть время, чтобы восстановить силы и составить план. Он не мог все время торчать дома и сторожить меня. Нужно было набраться терпения и ждать удобного случая, а как только он представится — действовать.
Я лежала на кровати в одной из спален. Снова появились красные атласные простыни, к спинке кровати были привязаны веревки, а на комоде расставлены секс-игрушки. Он налил в стакан что-то напоминающее алкоголь и протянул мне.
