Сейчас он смотрел в объектив, пытаясь выбрать удачный ракурс.
— Покажи, как ты умеешь надувать губки, — командовал он.
Я скорчила недовольную гримасу, сложив губки бантиком.
— Как начет этого?
— Отлично. У тебя такой сексуальный ротик.
— Правда?
— О да. — Он подошел, наклонился и запечатлел у меня на губах долгий чувственный поцелуй. — Поэтому мне и нравится, когда ты у меня сосешь. Я постоянно возбуждаюсь, стоит мне только на тебя взглянуть.
Это был довольно грубый и пошлый комплимент, но он меня взбудоражил. Я, глупая, до сих пор трепетала от того, что он меня хочет, что никак мной не пресытится. Я могла устать от секса, но он всегда хотел еще.
Он бестолково сновал вокруг, устанавливая освещение, поправляя подушки. Наконец, когда все было готово, он выключил верхний свет и комната погрузилась в темноту. Освещена была только кровать, на которой я находилась.
Он посмотрел в видоискатель, чтобы убедиться, что захватывает нужную картинку, затем нажал кнопку «запись». Камера зажужжала.
— Сделай еще раз недовольное лицо, надуй губки, — велел он.
Я начала позировать. Он застонал от возбуждения, отчего я с удвоенным старанием принялась играть роль женщины-вамп. Я все-таки решилась. Пусть это плохо для меня кончится, но я, по крайней мере, выложусь по максимуму.
— О да, у тебя отлично выходит! А ну-ка приспусти бретельку. — Я сделала то, что он велел. — А теперь вторую.
Я смотрела в объектив, но мысленно была далеко отсюда. Мне вспомнился чудесный весенний вечер, когда я все еще жила со Стивом. Он играл в составе команды по софтболу, а я сидела на «отбеливателях»[2] и болела за него. Это было очень приятное сильное воспоминание.
Я поерзала из стороны в сторону. Уже больше часа я простояла на коленях, пока он совершал все необходимые приготовления, тело затекло и ныло. Хотелось лечь, но он сказал:
— Не шевелись. Иначе выпадешь из кадра.
— Но у меня ноги устали.
— Я скоро закончу. — Он нажал кнопку и взял крупный план. — Расстегни переднюю застежку бюстгальтера, рассыпь волосы по плечам.
Я бездумно подчинилась, глядя прямо на него, пряча свою нервозность и неловкость. Вначале я была категорически против, но он так просил… Объяснил, как это для него важно. В конце концов я сдалась, правда, после того, как он пообещал, что это в первый и последний раз.
Ему не терпелось продолжить. Если рассуждать здраво, я и так, находясь рядом с ним, большую часть времени была обнажена. Какая разница, вживую это или в записи? Один раз можно и потерпеть, зато исчезнет предмет вечных споров.
