Я пронзительно завизжала от страха.
— Ты боишься? — спросил он.
— Очень.
— Почему?
Вопрос, в принципе, был риторический, так как ответ на него был очевиден, и все же я произнесла его вслух:
— Я боюсь, что мы упадем.
— Не упадем.
— Умом я это понимаю, но от этого легче не становится.
— Ты должна на меня положиться, Мэг. Ты должна свыкнуться с мыслью, что я всегда буду тебя держать. И не дам упасть. Ты же понимаешь это, не так ли?
— Да, понимаю.
Он держал нас в таком подвешенном состоянии, казалось, целую вечность. Его волнующие слова оседали в мозгу, затем он с мучительной неторопливостью стал опускать нас дюйм за дюймом.
Едва мои ступни коснулись земли, колени дрогнули и я начала оседать. Мы все еще были сцеплены, и он обнял меня, не дав повалиться наземь.
— Я тебя держу, — сказал он.
— Знаю.
— Вот видишь, а ты, глупенькая, боялась.
Он снял снаряжение, и я плюхнулась на землю, тяжело дыша и заливаясь слезами облегчения. Меня тошнило, я бросилась к кустам, но в желудке было совершенно пусто. Пока я приходила в себя, он внимательно осматривал скалу.
— Может, мы уже наконец пойдем отсюда? — взмолилась я.
— Нет.
— Пожалуйста! Я действительно устала и хочу домой.
— Мы сейчас взберемся наверх и повторим все снова.
— Снова? — Я чуть не задохнулась от ужаса.
— Да. Мы будем делать это до тех пор, пока ты не перестанешь бояться.
Я уставилась на него, пытаясь понять, что творится в его воспаленном мозгу. Он что, с ума сошел? Или я помешалась?
— Тогда мы никогда отсюда не уйдем.
— Ничего страшного, — ответил он совершенно серьезно. — Еще рано. У нас весь день впереди.
— О, Джордан…
— Мы это сделаем. Бегом наверх!
Мне было и без того плохо, а тут еще он собрался меня мучить. Но в то же время я была слишком больна и слаба, чтобы сопротивляться. Почему моя жизнь превращается в такой бардак? Я ведь совсем недавно поклялась быть примерной женой. И уже нарушаю свою клятву.
Похоже, вразумительного ответа на этот вопрос не найти. Джордан был тем, кем был, в то время как я больше не знала, кто я. Я с какой-то радостной обреченностью была готова идти у него на поводу, превратилась в убогую зависимую женщину, утратила индивидуальность, свое лицо. И даже не пикнув, я вложила свою ладонь в его, а он помог мне подняться.
