Стихоритмия | страница 17
Мы всерьёз и надолго любили,
И простили друг друга едва.
Я хотел бы вернуться назад
Чтобы просто тебе улыбнуться,
И обратно счастливым вернуться
В этот жизни заброшенный сад.
Дивные дали
Вижу я чисто и ясно
Мой увядающий сад.
В озеро яблоком красным
С неба скатился закат.
Осень ленивой походкой
Бродит по роще кругом.
Липа, озябшей сироткой,
Грустно стоит под окном.
Мне ничего не осталось,
Как одинокой стерне.
Где моя вешняя радость?
Молодость бурная, где?
Только не знаю печали
В эту осеннюю мреть.
Вижу я дальние дали,
Вижу багряную степь.
Мне это снится едва ли,
Всё не привиделось мне.
Милые, дивные дали —
Мир вам на этой земле.
«Край сиреневый, край мой брошенный…»
Край сиреневый, край мой брошенный,
Я приехал, я здесь и сейчас!
Отчего же твой лик перекошенный
Уж не радует северных глаз?
Вроде всё остаётся как было:
Те же люди, и те же дома.
А в деревне всё та же кобыла
Так же грустно стоит у двора.
Я бы мог рассказать очень много
Про Неву, эрмитаж и мосты,
Но не ждёт у родного порога
Ни бабуля, ни пёс на цепи..
Но, я знаю, что где бы я не был,
Под каким не промок бы дождём,
Меня встретит нежданная гибель,
И согреет родной чернозём.
И поэтому, тихо и глухо
Не скажу я уехав: «Прощай».
Ты моё васильковое ухо,
Край сиреневый, брошенный край.
Зимний вечер
Гуляю в роще, снег лежит,
Мороз такой, что кровь густеет.
На небе месяц не блестит,
Он угольком багровым тлеет.
Деревья страшные вокруг
Сомкнулись куполом и дышат.
Ну где ты, мой любезный друг?
Они все видят, и все слышат.
Моя тропинка реже все.
А месяц нож вонзил в деревню.
Торчит немое лезвие,
Огнем горит. А я вот, тлею.
И долго будут хохотать
Деревья, злые рожи корчив.
А я прилягу на кровать
На простыню январской ночи.
И кто-то скажет по утру:
— Ну вот и все, замерз, бедняга.
А я лежу, обняв сосну,
Как бесполезная коряга.
Разное
Больничный
Зароюсь в одеяло я. Тепло,
Но тесно, как в гостях.
Дрожит на маленьких гвоздях
В окне холодное стекло.
Январь. Упала ночь на грудь.
И вижу я, как за окном
На небе золотым пшеном
Рассыпал кто-то млечный путь…
Хотя, кому я вру сейчас?
В моём окне туман и снег.
А я лежу среди калек,
Которых вижу в первый раз.
Тоска. Больничная тоска…
Я, вроде жив. Всё на местах.
Но, колит шилом тонкий страх,
И снится хвойная доска.
Да ладно, чушь. Не для меня
Ни тесный гроб, ни злая тень.
Но от чего дрожит весь день
В кисти сухая пятерня?
Я так хотел бы всё забыть,
Уйти домой на радостях.
Здесь неуютно, как в гостях,
К которым лучше не ходить.
Суицид
Тоска одинокая — чувство прокисшие.