Фантазия мгновенно нарисовала неутешительную, но вполне вероятную картинку. Варвара беседует с коллегами из Политического Управления КГБ, особой структуры, малопонятной даже другим сотрудникам Конторы, а затем в спецархив заявляются незапоминающиеся люди в штатском. Они отнимают у Зимина синюю папку, изымают «Электронику», обыскивают оторопевшего гражданина и вежливо просят оставаться в городе, а лучше строго дома и на работе, чтобы не пришлось его искать, «если потребуется консультация». Ошарашенный Леонид бредет домой и смотрит матч ЦСКА против немецкого «Байера» по телевизору, параллельно накачиваясь от разочарования коньяком. Нет, это хоккейный вариант. Накачиваясь пивом.
А утром… идет на работу. С разбитым сердцем. Всё, как обычно. Разве что причина трещины в сердечной глыбе зовётся иначе. Не Алёна, как последние два года, а Варвара.
Перспектива нарисовалась так себе. Но пока ничего подобного не произошло, не было и повода расклеиваться.
Леонид вынул из корпуса «Электроники» две горошины беспроводных динамиков, вставил в уши и буркнул «популярная классика эф-эм». В голове зазвучали финальные аккорды старинной «ламбады», а затем полилась знакомая с детства песня Народного артиста СССР Юрия Антонова про белый теплоход. Душевное равновесие стремительно поползло к нормативной отметке.
«Что будет, то будет. Пока не случилось ничего страшного, надо работать. Глядишь, и обойдется. Кто знает, в чём мой шанс? Чего на самом деле хотят невидимые соглядатаи? Если рассуждать логически, они желают мне скорее успеха, чем поражения. Если б они хотели скрыть зашифрованный текст, какого фейхоа допускали бы меня до источника? Значит, им требуется расшифровка. Ну так я и занимаюсь расшифровкой. То есть, нам по пути. На том и сойдемся пока. Короче говоря, спокойно, матрос Зимин. Делай молча, что должен, а там будь, что будет. Молча!»
Леонид сосредоточился на тексте и продолжил начатую ещё до перерыва строчку.
«…поэтому даже в глухие беспросветные дни холодного безмолвия, когда вокруг на многие вёрсты всё заметено снегом и до школы не добраться, ты имеешь возможность читать…»
4. Ноябрь 1944 года, Восточная Пруссия, участок 3 Белорусского фронта
Хорошо, когда твоя мама учитель русского и литературы. Дома есть своя небольшая библиотека, поэтому даже в глухие беспросветные дни холодного безмолвия, когда вокруг на многие вёрсты всё заметено снегом и до школы не добраться, ты имеешь возможность читать. Дом томится в снежном плену, утренняя вылазка в уборную и за дровами превращается в чемпионат по классической борьбе – в роли противника дверь, подпертая наметенным за ночь сугробом, а тропа до колодца больше походит на узкий коридор здания без крыши. Но всё это мелочи, когда дома есть книги. Сделав, что нужно, сидишь в уютной теплой тишине и читаешь.
