– Времена такие, что людей не больно-то заботит, как они выглядят… Разумеется, клиентов не убавилось, но гораздо меньше стали заказывать элегантные костюмы… Такие, знаете, чтоб как раньше. Никому они не нужны.
– Но обмундирование-то шьете?
– Только за счет этого и держимся. То же самое у хозяина мастерской, где на двери изображено огромное «борсалино»… Раньше торговал шляпами, а теперь пилотками да беретами.
– Ну, это естественно. Другие потребности сейчас у людей.
Портела взглянул на значок с серпом и молотом в петлице у Фалько:
– А вы на каком поприще подвизаетесь?
– Я мобилизован.
– Вы здешний?
– Из Гранады.
– Я ведь не жалуюсь, – сказал Портела, немного помолчав. – Так, наверно, и должно быть. Но все же надеюсь, все это пройдет и начнется нормальная жизнь.
– Что вы называете «нормальной жизнью»?
– Когда бомбы не падают и люди одеваются, как им нравится.
– Словом, как Господь заповедал, да?
Последовавшее молчание было неприятно. Портела уставился на свой стакан и не поднимал глаз на собеседника. Потом резко вскинул голову:
– Хоть вы и носите это, я не верю, что вы из тех, кто…
– Из кого?
– Из тех, которые не признают за другими право свободно высказывать свои мнения.
– А вы из каких?
Опять повисла пауза. На этот раз Портела ответил едва ли не с вызовом:
– Сами видели там, в биллиардной.
Фалько смотрел на него молча. Портела наконец пожал плечами, как бы признавая поражение.
– Я всегда считал – есть на свете такое, что делает людей братьями.
– Вы про мужество?
– В том числе.
– Без различия идеологий?
– Может быть, и без.
Фалько сделал глоток.
– Даже если речь идет о фашистах и антифашистах?
И почувствовал, что взгляд собеседника изменился, стал пронизывающим. Забеспокоился, подумал Фалько.
– Мы раньше с вами не встречались? – вдруг спросил Портела.
– Вроде бы нет.
– Да кто вы, черт возьми, такой?
– Сами не видите? – сказал Фалько с ледяной улыбкой. – Человек, который играет на бильярде и носит на лацкане партийный значок.
– Вы что, провоцируете меня?
– Даже и не думаю.
– Сейчас мне показалось, что вы из полиции.
Фалько расхохотался:
– Попрошу не оскорблять!
Портела тоже рассмеялся – сквозь зубы, принужденно и невесело.
– Вы правы, – сказал он. – Внешность порой не соответствует сути.
– Чистая правда. Не всегда.
Портела покосился на хозяина, перемывавшего в раковине стаканы.
– Вы, наверно, знаете, что за такой разговор меня могут выволочь из дому в пижаме в три часа ночи?
– Вас это беспокоит?
– Я хочу спросить об этом вас. Следует ли мне беспокоиться?
