– Предложение погулять кажется мне необыкновенно удачным.
Он расплатился, и они двинулись к выходу. Фалько – посередине, держа девушек под руки. Шли не торопясь. Попавшиеся навстречу четверо ополченцев с пистолетами на боку проводили их плотоядно-завистливыми взглядами. Один восторженно присвистнул, и Фалько подмигнул ему. Ополченцы со смехом прошли дальше.
– Утром брат меня предупредил, – сказала Кари. – Все готово, осталось только назвать день. Еще он сказал, что руководить будешь ты.
– Таков приказ.
– Значит, будем выполнять. Еще Хинес сказал, что ты – не наш товарищ. Не член «Фаланги».
– Верно. Не член.
– Сочувствующий?
– Тоже нет…
Теперь Ева поглядела с любопытством:
– Как странно, что именно тебе поручили это задание.
– Освобождение вашего вождя – дело очень важное. Для наших, для ваших и для многих других. Не вы одни мечтаете, чтобы он вышел на свободу.
Они проходили мимо дома, где окна взамен выбитых стекол были заклеены газетами или заткнуты картоном, а стены выщерблены осколками. Посреди улицы зияла воронка от авиабомбы, кое-как заваленная землей, камнями, досками.
– А чем ты занимался до Восстания? – спросила Кари Монтеро. – Работал в какой-нибудь партии? В профсоюзе?
– Да. В ПГС.
– А это что такое?
– Партия Гидравлического Созерцания.
– Я серьезно!
– И я серьезно. Смотрел, как течет вода под мостами.
– Да ну тебя! Ты слышала, Ева?! Какого шутника нам прислали!
В этот час ларьки на рынке уже были закрыты. Дети, женщины, оборванцы копошились на земле, выискивая среди отбросов что-нибудь съедобное.
– Голод начинается, – сказала Кари. – Фабрики захвачены, поля в запустении… Ничего не производится. Хозяев перестреляли, и люди остались без жалованья. Даже за квартиру теперь никто не платит, потому что это капиталистическая эксплуатация… Кто пошустрее, успел вступить в партию или примазаться к какому-нибудь профсоюзу и недурно устроиться, а прочие – крутись как хочешь, выживай как знаешь… Кругом хаос, и он только нарастает.
Рынок остался позади. Небо на западе стало наливаться багрово-малиновым цветом.
– Ты уже знаешь дату операции?
– В ближайшие три-четыре дня. Нас оповестят.
– А есть такое, что ты можешь рассказать сейчас?
Фалько сделал жест, неопределенный и ни к чему не обязывающий:
– Распространяться не стоит.
– Тебе не сказали, что нам можно доверять? – сказала Кари обиженно. – Не знаю, где ты был восемнадцатого июля, но мы с братом и нашими друзьями начали действовать еще до переворота… И многое из той информации, которой ты пользуешься, добыто нами. Мы и в Аликанте были: обследовали подступы к тюрьме, умудрились даже проникнуть внутрь.
