Пройдя во двор, Шумилов быстро сориентировался в обстановке: Карабчевский довольно точно описал расположение объектов, так или иначе связанных с делом Мироновича. Прямо через двор был подъезд, в котором находилась ссудная касса; налево находился ледник, возле которого Миронович обычно ставил свой шарабан; направо, соответственно, дворницкая. Сейчас возле нее рядком были выставлены метлы. Буквально в пяти шагах от двери в дворницкую разместился точильщик ножей, подле него стояла стайка ребятишек, зачарованно наблюдавшая за сыпавшими из-под камня искрами.
— Дядя Никифор, а как же вам искры руки не обжигают? — недоумевал кто-то из мальчишек.
Шумилов быстро прошагал мимо и толкнул дверь дворницкой.
— Здорово, братцы! — поприветствовал он с порога двух весьма мрачного вида мужчин, о чем-то перед тем раздраженно говоривших. При появлении постороннего они моментально осеклись. — Чегой-то вы невеселы, как я погляжу! Кто старший?
— Анисим Щеткин, — представился один, встав навытяжку, — старший дворник.
— «Пчелу» читаете, братцы? Эразма Иноземцева знаете?
В ответ повисло мрачное молчание. Шумилов, не подавая вида, будто заметил недружелюбие дворников, бодро прошагал мимо Щеткина и выглянул в слепое окошко. Цели никакой он не преследовал и ничего особенного увидеть не собирался: просто создавал образ уверенного в себе пшюта. Шумилов не раз убеждался в том, что перед нахалами такого сорта простые люди совершенно терялись и переставали критично оценивать ситуацию.
— Писать буду о вас, — продолжал Шумилов. — Вы будете героями моего очерка. Тебя как звать, братец? — обратился он ко второму дворнику.
— Варфоломей Мейкулло, — мужичонка был тщедушен и имел весьма болезненный вид, являя собой полную противоположность бодряку Щеткину.
Шумилов еще раз прошелся по дворницкой, уселся на сундук подле стола, забросил ногу на ногу, откинулся спиной к стене.
— Ну-с, и кто из вас работал в ночь, когда Сару убили? — спросил он строго.
— Знаете что, барин, — Анисим почесал в голове. — Вы уж извините нас, но нам работать надобно-с. А разговоры разговаривать недосуг. Вы лучше б в часть обратились, к полиции, значит.
Он развернулся к двери, давая понять, что беседа окончена, но Шумилов не дал себя сбить с выбранной линии поведения.
— Не спеши, Анисим. Пойдешь, когда я скажу! Присядь-ка к столу!
Щёткин, должно быть, оторопел от такой наглости, но перечить не осмелился. Шумилов держался барином, да и выглядел как человек важный, в дорогом велюровом пиджаке и тонкой полотняной рубашке из французского магазина. Поэтому дворник сел подле стола и исподлобья уставился на нежданного визитера.
