И вот сзади с ужасным ревом на мамонта бросается огромный, с клыками в руку длиной… ну ладно, с локоть, мощный самец в расцвете сил и свирепости. Зверь начинает ползти вверх по обезумевшему, скачущему галопом мамонту. А мохнатый великан, несмотря на всю мощь, настолько испуган, что даже не пытается сбросить его…
И тут он, Аюр, встает (юноша с восхищением представил со стороны эту картину) – длинные волосы развеваются по ветру, одной рукой вскидывает выгнутый из турьих рогов лук, другой стремительно, но плавно накладывает стрелу и одним движением, как учили, оттягивает ее к уху. Стрела вонзается зверю прямо в глаз! Потом прыгает следующий… потом еще один…
Гора убитых саблезубцев росла прямо на глазах…
От сладких мечтаний Аюра пробудили ругань воинов охраны, испуганная скороговорка Варака и зловещее шипение накха. Он выглянул из-за занавесей и обнаружил, что караван стоит. Неподалеку от его мамонта столпились все участники охоты, включая воинов, ловчих, мохначей и слуг. В середине круга скорчился несчастный Варак, которого воины бранили последними словами. Ширам смотрел на него не мигая. В руке у него была лунная коса – слегка изогнутый клинок на длинном древке, любимое оружие накхов.
– Почему ты не спросил мохначей? – слышался его голос, полный уже нескрываемой ярости. – Они не могли не знать!
– А может, и спросил, да нам сказать побоялся? – добавил один из ловчих. – Правда, Варак? Ты ведь знал, что дичь ушла?
– Нет! – раздался полный страха вопль раба-распорядителя. – Я не знал!
– Давайте дождемся следопытов, – проговорил второй ловчий. – Может, они принесут добрые вести?
Аюр распахнул занавеси с другой стороны, высунулся, огляделся и ахнул. Вокруг простирался исполненный величественной красоты вид. До самого края неба огромными плоскими ступенями спускалась озаренная заходящим солнцем равнина. Порывами налетал ветер, гнал по травяному морю длинные извилистые волны. Зеленый цвет разнотравья уже постепенно сменялся на рыжий. Дальний край равнины терялся в голубой дымке. Облака над равниной багровели и золотились…
И на всем этом бесконечном пространстве не было заметно ни единого зверя. Ни мамонта, ни носорога, ни оленя. Ни саблезубца…
