Тут подъехала еще одна машина из дежурной части, привезли собранный газовый помповик и к нему два патрона.
Майор сказал, чтобы готовились к штурму. Хозяин дома притих, и все просьбы сдаться посылал подальше.
Услышав про штурм, участковый заявил, что необходимо найти понятых, и быстро куда-то ушел, держа дубину на плече.
Взяв карабин в руки, Кусакин вдруг понял, что совершенно не умеет им пользоваться. Поскольку нельзя ронять свой авторитет в глазах сержантов, он сделал вид, что не майорское это дело-пулять из ружья по окнам.
— Кто умеет из него стрелять? — со снисходительным видом спросил он.
Вызвался водитель из дежурной части. Быстро снарядив помповик патронами, он вопросительно глянул на майора. Тот кивнул головой. К этому времени, все оцепление сбежалось посмотреть на стрельбу слезоточивым газом. Зрелище редкое.
Выстрел! Но из ствола ничего не вылетело. А вот из казенной части пошел белый дым.
— Бросай его нахрен! — заорал Кусакин. Карабин полетел в сугроб. Злющий майор вышиб ногой калитку, его опередил неудачливый стрелок-водитель. В секунду вынесли дверь в дом и ворвались внутрь.
Хозяин был схвачен. Двух пьяных мужиков обнаружили целыми и невредимыми. Они спали. Решили их не трогать. Задержанного посадили в "собачник". Туда же кинули газовый помповик, запретив мужику его трогать. Тот чихал и кашлял всю дорогу. Уазик пропах "Черемухой".
Было уже часа четыре, когда Кусакин вернулся в райотдел. Его зам и дежурный опер кололи паренька на убийство. Тот шел в несознанку.
Усталый майор поставил свой стул рядом и начал говорить малолетнему про тюрьмы, уголовный кодекс и прочую муру. Он ни о чем не спрашивал, только говорил и говорил. Паренек его внимательно слушал.
Монолог Кусакина длился около часа, потом у него пересохло в горле, и он замолчал.
Подозреваемый, открыв рот, смотрел на него.
— А куда ты ножик бросил? — в это время вкрадчиво спросил опер.
— Под кровать, — машинально ответил паренек, и тут же задергался. В голове его смешались мысли.
Зам и опер воспользовались смятением чувств несовершеннолетнего, и начали его разваливать. Кусакин в это время жадно пил воду прямо из графина.
Светке за убийство дали двенадцать лет, малолетке-восемь. А косильщик голов отсидел трое суток за мелкое хулиганство.
Лейтенант Кусакин писал отказной материал. Надо было убедить всех, кто будет его читать, в том числе и прокурора, что ущерб от кражи автомагнитолы из машины совершенно незначительный, и поэтому не стоит терять время на заведение уголовного дела и проведение расследования. Покрутив в руках заявление от потерпевшего автовладельца, он начал внимательно читать его. Дойдя до предложения "причиненный ущерб является для меня значительным", Кусакин вытащил из стола пригоршню ручек, и начал подбирать подходящую по цвету пасту. Осторожно черкая в заявлении, с четвертого раза он вроде бы нашел подходящую. Высунув язык, лейтенант осторожно дописал две буквы "не" перед словом "значительным". Получилось "незначительным". Просмотрев остальные листы материала, Кусакин везде, где надо, воткнул эти две буковки.
