— Рубашка белая одна, брюки черные одни, носки черные двое, — бубнил тот, черкаясь на листочке. — Ботинок серый один. Распишись, лейтенант.
— Стой, стой, — Шоколадкин посмотрел на покойника. Одна нога была босая. — А где ботинок второй? Я его сам за ноги грузил, все на месте было. Вдруг родня потом забунтует.
Сторож пожал плечами.
— Что вижу, то пишу, — зевнул он.
Шоколадкин сбегал к машине. В кузове ботинка не было. Он внимательно прошел по пути проноса трупа. Пусто.
Загадка века, не мог же покойник из кузова свой ботинок выкинуть. Розыск шел уже минут десять. К ним подключился сторож. Ему тоже стало интересно, куда пропал старый туфель серого цвета. Закурили. Шоколадкин решительно перевернул труп на живот. Ботинок был засунут сзади за пояс.
— Вот он, — лейтенант затянулся. — Дописывай.
В дежурке было тихо. В камере бубнили мужики, сетуя на несправедливо устроенный мир. Помдеж ушел спать, а дежурный что-то писал.
Вдруг в райотдел забежало очень много народу. Они размахивали руками, и что — то громко говорили.
Дежурный быстро их усмирил и выяснил, что бригада грузчиков отмечала день рождения коллеги в общежитии. Внезапно к ним в комнату вошел сосед и ударил одного из грузчиков ножом в живот. Потом он сказал: "Всех убью!", и ушел. Раненый куда-то убежал, а грузчики примчались в милицию. Они хотели, чтобы милиционеры забрали потрошителя из общежития.
— Лейтенант, — дежурный повернулся к Шоколадкину. — Съезди, забери этого хулигана. Оружие у тебя есть? Нету. Пойдем со мной.
Получив тяжелый пистолет макарова и наручники, лейтенант быстро, сдирая ногти, запихал патроны в магазины. Дежурный сказал грузчикам, что его заместитель сейчас все решит. За бандитом пришлось ехать на камазе, так как УАЗик с группой был где-то на краже.
Шоколадкин думал, как брать. А вдруг он тоже ножом ударит. Надо блок ставить, захват проводить, а потом загиб руки за спину. Нет, сначала расслабляющий удар, потом выбить нож, а потом загиб уже. А откуда он будет бить, интересно. Если сверху, то так надо, а снизу, то по — другому блок ставить. Кобуру надо бы расстегнуть, да неудобно перед людьми. Подумают еще, забоялся.
Зашли в общежитие.
— Ну и где он? — как показалось Шоколадкину, сурово спросил он у грузчиков.
Кто-то из них осторожно прокрался по коридору, и заглянув куда-то, начал бесшумно махать рукой.
Лейтенант неторопливо, соблюдая милицейское достоинство, подошел. За его спиной сгрудились грузчики. На общежитской кухне мужик на газовой плите варил пельмени. Был он огромен, гол до пояса, и совершенно невменяем. Шоколадкин так решил, увидев, как мужик ложкой достает из кипящей воды пельмени и жрет.
