— Они, они, — покивал Зайцев, но взгляд не смягчился. — Вот и они-то как раз и решат судьбу этих земель. Не слыхал небось, что такая процедура возможна? Везде привык в щель пролезать?
— Отнюдь, Глеб Анатольевич, отнюдь. — Ростислав замахал руками. — Полноте! Все по закону. Все только по закону, а не в обход его. Потому и с вами как с представителем закона говорю. Лично!
— Зря говоришь. — Зайцев сложил губы трубочкой, будто нацелился поцеловать его, но передумал. — Больше я тебя не задерживаю, Яковлев.
— Ага. — Ростислав швырнул на стол портфель, в котором ничего, кроме документов на машину, не было, распластал локти. — Стало быть, великий пан меня больше не задерживает? А ничего, что я, может, пообедать хочу? Именно здесь. Говорят, антрекоты здесь знатные.
Вытянул вверх правую руку, призывно шевельнул пальцами. Долго любезничал с официантом, наконец сделал заказ. Откинулся на спинку и уставился на Зайцева, который почему-то не спешил уходить.
— Ой, вы все еще здесь, Глеб Анатольевич, — фальшиво удивился Ростислав, глянув на часы. — А я думал, что уже спешите к делам невероятной важности. К примеру, честным предпринимателям палки в колеса вставлять. А вы все еще…
— Заткнись и слушай, скоморох! — скрипнул зубами Зайцев и наклонился к нему через стол. Серые глаза сделались почти черными от бешенства. — Мне тебя сломать — плюнуть сложнее. Не забывайся! И шавке своей скажи, чтобы под ногами у моих парней не путался. Станет воду мутить или в дознавателя играть — шею сломаем. Понял меня?
Ростислав молча кивнул, во все глаза глядя на Зайцева.
Не так уж он и безупречен, как докладывал Игорек. Нервничает, легко впадает в агрессию. И манеры, что это за манеры для госслужащего? В самом деле, ведет себя как грузчик портовый.
— От меня советую держаться подальше, Яковлев. Пока советую. — Указательный палец Зайцева заплясал перед его лицом. — Но могу перейти и к контрмерам.
— К каким, например?
Ростислав попытался втянуть голову в плечи. Со стороны он выглядел теперь подавленным и испуганным. Никто бы, кроме Заботина, не догадался, что творится у него в душе.
Он замер в предвкушении. Сейчас, вот сейчас Зайцев забьет последний гвоздь — и все, победа. Они победили малой кровью. Почти ничего для этого не делая.
— Ты же, Яковлев, наверняка химичишь с налогами. И двойная бухгалтерия у тебя, как у всякого процветающего коммерсанта, имеется. — Зайцев загибал пальцы прямо перед его носом. — Мне тебя нагнуть… Короче, догадываешься, да?
