— А я, — беззаботно заметил Кукин, — всегда предпочитал спонтанность в этом деле. Как пойдет, так и пойдет. Жаль, энтузиазм стал угасать.
Он взял сыр, приложил к ноздре и шумно вдохнул:
— Такой здоровый воздух от сыра, — сказал Кукин, — даже голова идет кругом. А давай гонять чаи!!! — неожиданно предложил он. — Будем, Милочка, гонять чаи всем врагам назло. Кстати, ты не знаешь, куда девались татаро-монголы после Куликовской битвы?
Кукин провел у меня шесть часов. Он сидел на кухне, гонял чаи, покуда не забрезжил рассвет, рассказывая о том, что он в жизни любил и утратил, и через какие неописуемые опасности он прошел.
— В молодости, — сказал он, наконец, съев четыре яйца, помидорки две, девять бутербродов, — я вел распущенную жизнь, пока неудачная любовь не натолкнула меня на иные мысли, и я решил посвятить всего себя обращению магометан в христианство.
С этими словами он встал и отправился в прихожую надевать ботинки.
— Как? — спросила я. — Разве ты не останешься?
— Нет, — ответил он.
— Почему???
— Мама будет волноваться.
— Но она давно спит!!! — вскричала я.
— Спит, — ответил Кукин. — А все равно волнуется.
И он стремительно убежал на карачках.
Иосиф, я узнаю твои проделки! Той ночью — Йося, не отпирайся! — разбуженный странной какой-то тоской и тревогой, ты выскользнул из санатория, накрыв себя шкурой козы, не знавшей ни разу самца, и на языке, который был мертвым уже во времена Ашшурбанапала, произнес: «Да будет туман, страх и великие чудеса для всех, кто ищет тебя! Да станут они мякиной на ветру, гонимые Ангелом Господа!» Вслед за этим — молчи, Йося, за твои мерзости Господь, Бог твой, изгонит тебя от Лица Своего, — сделался такой густой туман, и такая тьма, что враги твои заблудились и вынуждены были отказаться от своих замыслов.
Иосиф, смутитель небес, не мужчина ты и не женщина, ты хочешь, чтобы я жила в пустыне или на вершинах гор, и родила от непорочного зачатия, что ж, в нашем славном роду Пиперштейнов случалось и не такое. Вспомнить хотя бы странные обстоятельства Йосиного рождения. До Йоси у дедушки Аркадия с его женой Сарой уже было пятеро детей. После пятых родов Саре сделали перевязку маточных труб, а плодовитому Аркадию тоже что-то такое сделали в этом духе: крепко-накрепко перевязали, а может быть, даже отрезали.
Каково же было изумление Сары и Аркадия, когда после всех вышеупомянутых процедур на свет появился Иосиф, причем, так гласит семейное предание, родился он со словами:
